Узор судьбы

Раздался топот ног, и трое оставшихся кинулись к двери, отталкивая друг друга. Бах! Голова одного взорвалась. Бах! Бах! Второй упал на пол, зажимая рану в груди, а третий, вскрикнув, вырвался из окровавленной комнаты, тяжело припадая на простреленную в бедре ногу.

Бах! – На ходу выстрелил толстячок в голову своего раненого подельника, что почти ползком стремился вырваться из этого ада. Тот расслабленно замер, уткнувшись лицом в пол, по которому бежали ручейки крови.

С бесстрастным лицом миновав его, коротышка вышел за дверь. Бах!

– Нет, нет! Пожа…

Бах! – Крик прервался.

Раздались приближающиеся шаги, и секунду спустя в комнату зашел толстячок. Лицо его не выражало никаких чувств, а глаза были безжизненны.

– Освободи меня, – скомандовал ему.

Он направился ко мне, шлепая по лужам крови, но неожиданно прошел мимо – к Сене, который, постанывая и обессиленно свесив голову на грудь, по-прежнему сидел у дальней стены, привязанный к стулу.

Бах! – Его простреленная голова дернулась, стул накренился и, на секунду замерев в шатком равновесии, повалился на пол. Мертвое тело Сени глухо стукнуло при падении, после чего наступила тишина. Коротышка, опустив руку с дымящимся пистолетом, неподвижно замер на месте, стоя спиной ко мне.

Что за… тут только что произошла? Слегка покачиваясь, я висел на веревке, выворачивающей мне руки, и с опаской смотрел на неподвижно замершую фигуру. Это ж маньяк натуральный – Сеню-то он зачем прикончил? И почему не слушается моих приказов? И тут я вспомнил команду, что вложил в его голову перед тем, как все это произошло: «Защити меня, убей всех!» Точно! Ведь о том, чтобы меня слушаться, как и о том, что убивать только врагов, там ничего не было. Выходит, он все правильно сделал. Вот только даже поняв, в чем дело, я почему-то совсем не хотел, чтобы он развернулся, вперившись в меня своим мертвым взглядом. Как вспомню, аж мурашки по коже – зомбак натуральный! Только с пистолетом.

Но освобождаться было надо, так что все же придется добиться его содействия, да и узнать, что случилось и почему Сеня попал в такой переплет, тоже не помешало бы, а свидетель у меня остался лишь один. Вот только надо сначала себя обезопасить, накопив маны и на всякий случай набросив защиту. Да и подлечиться не помешает.

К сожалению, флакона с зельем жизни у меня с собой не было, поэтому, чтобы не истечь кровью из простреленной ноги, пришлось рискнуть и применить магию. Полноценно лечить себя не решился – мало ли что там напортачу, а вот кровь остановить удалось, заодно и обезболив рану. После этого, повисев еще несколько минут, полностью сконцентрировавшись на поглощении и удержании маны, сочившейся из меня, я набросил на себя заклинание защиты и опять сосредоточился на собирании маны. Весьма полезная и эффективная тренировка, а особенно стимулировала мои усилия виднеющаяся неподалеку в мрачной, залитой кровью комнате спина неподвижно замершего человека с пистолетом в руке.

Наконец, накопив столько маны, сколько мог удержать, я рискнул и применил заклинание рабства, вложив все, что сумел набрать, в созданный воображением нужный образ, после чего направил его на неподвижную фигуру. Человек не шевельнулся.

– Брось пистолет, – скомандовал я.

Рука разжалась, и из нее выпало оружие, глухо стукнув о деревянный пол.

– Освободи меня.

Как-то неестественно прямо повернувшись, человек механически зашагал в мою сторону. Подойдя, схватил меня за одежду и дернул, отчего мои вывернутые руки чуть не вырвало из суставов. Вскрикнув, я скомандовал ему отойти. В довольно грубой матерной форме – но тут меня можно понять. Тем не менее он сообразил, что от него требуется, и, отступив на шаг, опять замер в неподвижности. Определенно с башкой у него случилась какая-то беда, к гадалке не ходи.

Следующие несколько минут, отдавая этому полузомби простейшие команды, мне удалось освободиться от вздернувшей меня в воздух веревки. Ключи от наручников были у одного из мертвых громил, но мой помощник без малейшей брезгливости обыскал его насквозь пропитанную кровью одежду и, найдя что нужно, освободил мне руки.

«Он хоть говорить еще может?» – задался я вопросом, задумавшись, как мне из него вытрясти информацию о том, что случилось ранее и как Сеня оказался в веревках. Как выяснилось, говорить он мог, вот только в этом… существе не осталось ни грамма инициативы, да и с сообразительностью были большие проблемы, так что добывать информацию пришлось буквально по крупицам, но все же понять, что произошло, мне удалось.