Узоры на коже (СИ)

— Сюрприз, — поворачиваюсь к ней и замечаю, что она внимательно рассматривает меня, чуть закусив пухлую губу. Нужно будет потом объяснить ей, что если продолжит в том же духе, мы когда-нибудь полетим вниз башкой в кювет, доиграется. — Уверен, что ты просто обожаешь сюрпризы.

— Следи за дорогой, — смеётся Полина, когда я подмигиваю ей. — И не нужно мне строить глазки, не сработает.

Но по румянцу, что расцвёл на смуглых щеках, по задорному блеску синих глаз понимаю, что всё делаю правильно. Что бы она ни говорила, она довольна.

И я не подведу её, потому что не привык разочаровывать.

13. Полина

Он так и не признался, куда именно везёт меня, как до сих пор не назвал своего имени. А я сижу на мотоцикле за его спиной и вместо того, чтобы паниковать, улыбаюсь, словно малолетняя дурочка. Мне хорошо с ним, хоть он и закрыт на все замки, захлопнут окованной железом крышкой при всей своей кажущейся простоте. Но я далеко не идиотка и никогда ею не была и понимаю, что с Брэйном вряд ли может быть просто. Есть внутри него что-то, что никак не поддаётся пониманию, и это незнание пугает, но и манит, точно мёд муху. Ох, не увязнуть бы всеми лапами.

Кто он на самом деле? И почему меня так тянет к нему, хотя я мало похожа на ветреную девицу, которая прыгает в постель к каждому, кто проявит к ней интерес. Но Брэйн мне нравится так сильно, что дышать забываю рядом с ним, и это новое для меня чувство будоражит.

Держу его так крепко, словно он может раствориться вместе со своим мотоциклом, и я останусь совсем одна на пустынной ночной дороге. Но мне мало просто уцепиться за его талию и приникнуть всем телом к широкой спине. Мне хочется быть настолько близко, насколько не была до этого ни с кем. И это чувство, в общем-то, новое для меня пугает до умопомрачения. Я, всегда ставившая на первое место карьеру, несусь на полной скорости по ночному шоссе чёрт знает куда с почти незнакомым парнем. И вся эта затея может очень плохо кончиться, если хорошенько подумать.

Нет, я не синий чулок, не ханжа и не сухарь — бывали в жизни разные случаи, чего греха таить. Но всегда — подчеркиваю — всегда я держала всё под контролем и искала пути мирного отступления, не позволяя любым отношениям перерасти во что-то большее, причинить боль, разрушить. Наверное, я трусиха, раз убегала раньше, чем могла почувствовать к кому-то любовь.

Но Брэйн…

С ним всё иначе, с ним чувствую себя другой: отчаянной и смелой, раскованной и сексуальной. А главное, уверенной, что именно здесь — рядом с ним — мне самое место. Не странно ли? По мне так очень.

Тем временем, мотор постепенно перестаёт реветь аки брачующийся орангутанг, и мотоцикл плавно съезжает с пригорка. Смотрю вокруг, и сердце замирает, какая кругом красота. Не сдерживаю восхищённого возгласа, когда глазам открывается потрясающий вид на ивы, окунающие свои тонкие ветви в безмятежные воды озера; на небольшую лодку, слегка покачивающуюся у берега чуть вдалеке и на деревянный домик с покатой крышей, что почти скрыт от посторонних глаз за деревьями и разросшимися кустами, покрытыми молодой бледно-изумрудной листвой. Луна вышла на небосвод, проливая на землю бледный свет, который делает всё нереальным, сказочным. Кажется, что вот сейчас, из-за того дальнего куста, выйдет волк и, втянув носом воздух, начнёт выть на небесную головку сыра, в надежде хоть когда-нибудь быть правильно понятым мирозданием.

— Знал, что тебе понравится.

Брэйн улыбается, но на этот раз не торопится подходить и смущать меня своим присутствием. Он словно пытается дать привыкнуть к этой почти мистической красоте, и я благодарна за это.

— И откуда ты всё знаешь? — спрашиваю, не глядя на него. Мне почему-то неловко и немного страшно. Но не того, что сделает со мной, а того, на что сама могу оказаться способна.

— Потому что я грёбаный экстрасенс, — хмыкает, а я чувствую на себе его обжигающий взгляд: ощупывающий, жадный. — Но на самом деле я просто слишком опытный, наверное.

Его честность шокирует. Но в глубине души ведь нравится его прямота и открытость, уверенность в себе и лёгкость. Он знает себе цену и цену своим поступкам. Наверное, именно этого мне всегда и не хватало в мужчинах, что вились кругом: внутренней силы, целостности и недёжности.

— Насколько могу судить, ты совершенно этого не стесняешься, — говорю, стараясь, чтобы он понял: я ничего не имею против его прошлого. Оно есть у каждого, тем более, что я и сама давно не ребёнок и уж точно не монашка.

— Делать мне больше нечего, — говорит, делая шаг в мою сторону. Настолько длинный, что его хватает сократить расстояние между нами до опасного минимума. — Не люблю строить из себя того, кем не являюсь.

— Хорошее качество.

— Отличное, — говорит и слегка дует на мой затылок. — Во мне этих хороших качеств не перечесть.

— Позёр.

— Есть немного.