Хината не знала, куда деваться от всех этих недобрых глаз, смотревших на неё. Не уходить же из школы? Возможно, что эти сплетни скоро забудут. Остаётся лишь немного потерпеть и подождать. «Учиха, ну где же ты?» – она старалась не впадать в крайнее уныние и мысленно постоянно возвращалась к Саске. Она не верила, что друг намеренно оставил её одну. Для этого должна быть важная причина…
Вдруг Хината подумала: «Но что же обо всём этом думает Киба-кун? Может, нужно его расспросить?» С чётким намерением услышать мнение Инузуки она подошла к его парте и тихо произнесла:
- Эм, Киба-кун?
Парень, всегда спешивший по первому зову девушки, вдруг не обратил на неё внимание. Он её просто проигнорировал.
Хината заламывала тонкие пальцы за спиной:
- М-можем поговорить?
Он поднял на неё взгляд, полный равнодушия. Хъюга непроизвольно отшатнулась.
- Нам не о чем говорить.
- Но… К-Киба-к-кун…
- Ты не та Хината, которую я полюбил!
На возмущённый крик Кибы повернулись головы одноклассников. Всем стало интересно: как закончится назревающая ссора? Как назло, в класс вошла Харуно окружённая толпой подруг, словно свитой. Губы розоволосой скривились в довольной усмешке.
Хината же просто стояла и смотрела на друга расширившимися от ужаса глазами. Обиды больше не было, на её месте появился страх. Страх того, что она осталась совсем одна. Признание в любви она пропустила мимо ушей.
Тем временем Инузука продолжал изливать своё «горе»:
- Я не могу поверить, что всё это правда, но доказательства говорят сами за себя! Шлюха!
Он резко встал со своего места, оттолкнул Хинату и резкими шагами направился куда-то из кабинета. Девушка осталась стоять на месте, словно громом поражённая. Мысли путались с ужасной скоростью, не давая её голове остынуть.
Виски пронзила острая боль. Голова просто раскалывалась на части, но Хината не обратила на это особого внимания и села на своё место. Она едва не упала, когда опускалась на стул, но устояла. Но сколько же она ещё сможет стоять? Долго ли протянет одна, против всех?
====== Часть 25 ======
До конца учебного дня Хината дожила с горем пополам. Если бы только ученики смотрели на неё с презрением, но нет: все преподаватели как будто разом возненавидели её.
Как ужасно осознавать, что в этой жизни тебя никто не любит. Именно так, по крайней мере, думалось Хинате по пути домой. Добираться пришлось на автобусе, так как брат уже давно не заезжает за ней, а Саске больше нет рядом.
Дома Хината сбросила с себя верхнюю одежду и упала на кровать. Голова взорвалась резкой болью. Девушка поморщилась, но не встала.
Вдруг в дверь спальни настойчиво застучали. Промычав что-то вроде: «Войдите-е-е…» Хината перевернулась на бок и прикрыла глаза.
Дверь медленно раскрылась, впуская Нейджи. Он тихо прошёл по мягкому ковру и опустился на край постели. Хината удивлённо открыла глаза и посмотрела на брата с нескрываемым любопытством. Он раньше никогда так себя не вёл. В первый раз нии-сан смотрел на сестру с плохо прикрытой тоской, невыразимой грустью.
Сердце Хинаты сжалось. Она робко коснулась его плеча, приподнялась на локтях и заглянула в серые глаза:
- Нии-сан, что-то случилось?
Он молча отвернулся. Слова застряли в его горле, не собираясь отпускать замершее дыхание. Новость, которую обязана знать сестра, должен озвучить именно он, но… Это так больно! И ей, и ему!
Хината волновалась больше:
- Брат, не молчи же! Говори! – она предчувствовала беду. Но что же это такое?
Нейджи развернулся и опустил глаза в одеяло, не смея поднять:
- Наши родители.
Девушку мелко затрясло. «Что с родителями, Нейджи, что?!» – мысли кричали во вновь разболевшейся голове. Она с силой сжала пальцами виски, надеясь хоть немного облегчить неприятные ощущения:
- Что с ними? Они добрались до аэропорта?
- Нет.
- Брат, говори же! Прошу, не мучай меня!
- Сестрёнка, – в глазах Нейджи появилось море сожаления, – Прости. Я не должен был отпускать их вместе с тем водителем, он с самого начала вызвал во мне подозрения! Но… я не смог им помешать…
- Они, что…
- Да.
- НЕТ!!! Нет, нет, нет! Ты врёшь! Умоляю, скажи, что это неправда! – слёзы брызнули из глаз Хинаты. Она бросилась на грудь брата и горько расплакалась.