Узумаки Кушина. Новый путь (СИ)

Да, Хокаге. Которым скоро должен был стать Минато. Забавно, правда? Разом лишить молодого правителя половины личного состава АНБУ, ибо те присягали только Сандайме и Данзо. Не Хокаге и Конохе в целом, а двум конкретным личностям. Сама не поверила обнаруженному и стала разбираться, не поленилась и к Мито-сама обратиться, чтобы подтвердить или опровергнуть свои выводы. К сожалению подтвердила. Оказывается этот казус начался еще со времен Тобирамы-сама, но не вызывал ни у кого вопросов, ведь Хирузен и Данзо раньше были друзьями. Подозреваю, что и сейчас они действовали заодно, просто разными путями. Впрочем, это не важно, главное, что Данзо другом Минато не был, а марионеткой Сандайме мой муж быть откажется. Шах и мат, господа. Едва Минато станет Хокаге, Данзо получит в свои загребущие руки полностью автономную, хорошо подготовленную организацию. Это будет сила, с которой не возможно не считаться. Уничтожение Сарутоби только ухудшит ситуацию. Этих двух титанов надо было уничтожать вместе.

Продолжение следует…

Комментарий к Глава 47. Опасное положение

* - Фумико - ребенок, хранивший красоты

** - Райдон – Бог грома

========== Глава 48. Летящее время ==========

Год, целый год потребовался для того, чтобы Каге всех стран собрались вместе и обсудили условия мира. Да, ситуация, которая заставила скрежетать зубами всех, ибо каждая деревня, кроме Конохи, потеряла по одному джинчурики, а в воспитании новых уже прослеживались сложности. По сути, в данном случае, лучше всех ощущал себя Лист и Водоворот. Первые считали своей собственностью меня, а к правящей верхушке второго принадлежала я сама. Забавное сочетание, но убийственное. Мне достались только письма и рассказы Акено-сенсея, который сопровождал Узукаге в Тетсу-но-Куни, где проходило собрание венценосных братьев, но я оценила размах сделанного и попытки навариться всех заинтересованных лиц. Именно это и позволило отследить некоторые махинации Сандайме, не дав его Клану напоследок усилиться за счет выплаченных контрибуций. Да-да, именно их, ибо Коноха умудрилась прижать к ногтю каждую деревню. Не без помощи Аловолосых Дьяволов, которые получив свободу действий охотно помогли союзникам, не забывая и свои интересы, да и особо не рискуя. Впрочем, команда из десяти джоунинов моего Клана, легко наводила шорох везде и быстро исчезали. Хотя самым главным атрибутом их успеха было то, что они работали только со своими и не принимали в свой отряд даже коноховцев (как это объяснялась между двумя Каге мне никто не сказал, но главным было то, что никто из наших не умер). Благодаря всем этим сложностям, такой отряд смог за месяц хорошенько проредить силы Суны и Кумо, к Иве они не совались, ибо те против Узушио отряды не выставляли, зато с Кири шло затяжное бодание.

Ну, так или иначе, год вялых боевых действий и скандалов прошел, а Сандайме припомнили его обещание отдать место молодым, да ранним. Справедливое (по его мнению) возмущение и нежелание уходить на покой… оно было. Только вот зря Хирузен злил Мито-сама и меня, а Шимура прижимал к ногтю Учих. Ой, зря! И пусть с Кагами-саном нам сработаться не получалось, оставался еще Фугаку, которому не понравились мои подозрения о пересаженном додзюцу, а тут еще и Орочимару-сан нарисовался, который «совершенно случайно» слил информацию, что его хотят заставить проводить эксперименты по прививанию клеток Хаширама-сама. Нет, Белый Змей не отказался, но полученные на его руки выкладки с уже имеющимися данными ему не понравились. Очень. И если сам он к смертям во время экспериментов относился равнодушно, то общение со мной и живая Мито-сама заставляли думать не только о шкурном интересе. Среди подопытных оказалась пара полукровок моего Клана и даже один чистокровный! В общем, Цунаде-сан была очень расстроена, когда узнала о запланированных экспериментах и о том, что люди будут красться и из Листа тоже, а мы с Мито-сама просто в бешенстве от того, что кто-то посмел нанести вред нашим соклановцам. Более того, полукровки были детьми до пятнадцати лет. Для Узумаки детский возраст! И не важно, что я сама в это время уже считалась джоунином, они — не я.