Узумаки Кушина. Новый путь (СИ)

Усталый вздох прорезает тишину комнаты, и я вздрагиваю, внезапно чётко понимая, что в комнате не одна. Резкий рывок, и я с тихим скулежом скатываюсь с кровати, не в силах даже встать, как следует. Все тело, каждая мышца и каждый чакроканал взрываются болью, зрение начинает отказывать. Я не вою в полный голос только из-за своей гордости, но и она трещит по швам, слишком мне плохо. Упускаю момент, когда кто-то подхватывает меня на руки и движения начинает блокировать знакомая печать. Однако боль не становится слабее, слух улавливает непонятные звуки, похоже, кто-то кричит, но слов мне не разобрать, зато слышу интонации, полные ласки и спустя секунду они сменяются резкими, рубленными возгласами. Носа достигает знакомый запах Акено-сенсея, чувствую небольшое облегчение: если сенсей тут, опасности нет; и позволяю себе потерять сознание.

Первым, что я ощутила в следующий момент — это то, что боли нет, хотя дикая слабость присутствует. Устало открываю глаза и понимаю, что нахожусь не в своей комнате. Вернее, я не знаю, где находится моё тело, но разум сейчас находится в моём же подсознании. Правда, выглядит оно не очень. Красивые пушистые ели, что окружали чистейшее лесное озеро пожухли, став рыжими или вообще высохнув и лишившись иголок полностью, исчез приятный запах хвои, сменившись на запах гниения. Мягкая и радующая взгляд трава пропала, оставив после себя голую землю с кое-где виднеющимися сухими бадылями. Да и само озеро перестало быть кристально чистым, помутнело и окрасилось красным, стало мельче, обнажив часть покрытого илом дна, причём само дно ощетинилось мелкими и острыми скалами, чего точно я не могла визуализировать. Остров с клеткой стал больше благодаря тому, что воды отошли от него на пару метров дальше. Сама клетка покрылась ржавчиной, многие прутья погнулись, зато сидящий в ней Лис скалился весьма довольно и, кажется, стал гораздо больше, а шерсть начала аж лосниться.

— Явилась, — в голосе мехового коврика я уловила откровенную насмешку. — Ну, как ощущения?

— Нормально, — пожимаю плечами, понимая, что не чувствую злости на его счёт. В конце концов, у нас был с ним уговор: дам слабину — он ей воспользуется, поэтому злиться я могу лишь на себя и свою слабость. Я столько лет живу в этом мире, пора смириться, что моя жизнь ценна ровно до того времени, пока мне не найдут замену. Впрочем, сюда ещё можно добавить то, что я жива, пока устраиваю Узукаге, стоит взбрыкнуть, и он пойдёт на сговор с Хирузеном, предоставив менее проблематичное дитя. Правда, это вряд ли случится, все же я джи-сану выгодна хотя бы тем, что Сарутоби надо мной власти не имеет, зато я преданна сенсею и Мито-сама.

— И это все? — кажется, моя реакция откровенно разочаровала Кьюби, а после он со злорадством продолжил. — А как же то, что из-за тебя пострадали твои друзья? Кстати, я с огромным удовольствием покалечил Учих.

— Не ври, — равнодушно отзываюсь я, ощущая, что этот разговор меня утомляет, но не имея возможности послать Лиса куда подальше. Впрочем, гораздо хуже, что мои эмоции слишком блеклые, как будто я выдохлась и у меня просто нет сил на что-то более яркое. Похоже, последние события сказались на мне куда хуже, чем я думала. — Я, конечно, себя плохо тогда контролировала, но все же помню, что вначале мы пошли убивать нападавших и то, успели не всех, мои соклановцы прибыли раньше.

— Чёртовы Узумаки! — вот теперь в голосе Кьюби откровенно сквозило бешенство, но, спустя пару мгновений, он успокоился и продолжил. — Однако, это не изменит того, что я мог вырвать проклятые глаза твоим друзьям, а после сломать каждую кость в теле остальных…

— Мог, но не успел, — пожимаю плечами, начиная прикидывать, что я могу изменить у себя в подсознании, которое, не смотря на накатывающуюся апатию, кажется мне неуютным.

— РААА! — рявкает в ответ Девятихвостый и окатывает меня волной КИ, но добивается лишь моего недоуменного взгляда и вопросительно приподнятой брови.

— Ну и чего мы буйствуем? — чувствую, что где-то в глубине шевельнулось любопытство, но даже так голос остался спокойным и равнодушным.

— Понятно, — внезапно резко успокоился Кьюби и с усмешкой улёгся на дно своей клетки.

— И что же тебе понятно? — подхожу поближе, к бывшей кромке озера, но на подозрительного вида землю, где виднелись полузасохший ил и ещё какая-то гадость, наступать не тороплюсь. Равнодушие равнодушием, но чувство самосохранения мне тренировали слишком долго, теперь опасности я избегаю инстинктивно.

— Два срыва подряд тебя выжали, — с усмешкой пояснил Кьюби, резко дёрнув хвостами и оставляя новую вмятину на когда-то крепчайшей темнице. — Теперь мне не сложно взять над тобой контроль, убить всех, кто тебе дорог — сопротивляться все равно не сможешь.