Узурпатор

— Мы сохраним все славные старые традиции праздника Великой Любви, — сказала Мерси, направляя на леди Морну волну ментального увещевания. — Будут и союзы сердец, и танцы вокруг майского дерева, и бракосочетания, и любовные игры на майской лужайке, усыпанной звездчатым бисером росы. Но кроме того, появятся и другие замечательные увеселения. — Зримые образы радужным каскадом посыпались из сознания Мерси. — Старые места свиданий будут заново украшены самым восхитительным образом. Они станут наряднее, чем наш славный народ мог мечтать! К привычным Удовольствиям добавятся новые: песни, танцы, комические представления, романтические постановки. Мы задумали новое действо с яркими маскарадными костюмами — Ночь Любовного Таинства. А угощение!.. Вы же знаете, что я просто обожаю придумывать рецепты всяких вкусностей. Вот подождите, вы еще попробуете наши новые блюда. Во время праздника будут устраиваться завтраки на траве, банкеты при луне, а апофеозом торжества станет грандиозный эротический свадебный пир! Даже приехавшие в гости фирвулаги не смогут устоять перед нашим гостеприимством. Вы же знаете, какой среди них царит культ запахов… Ну так вот, мы высадили в прибрежные затоны около шестидесяти повозок орхидей, жасмина и пахучих водяных лилий. Маленький народ просто захмелеет от благоухания!

— А когда они закончат разминать свои носы, — сказал Эйкен, — то у них появится возможность размять и другие органы. На дальнем склоне мы устроили множество новеньких мшистых гротов. Именно в таких укромных гнездышках крохотули любят проводить свои весенние потешки.

— Есть и еще одно обстоятельство, — Куллукет неприветливо улыбнулся из сумрачной тени своего бордового капюшона. — Обратите внимание, что через вон тот северо-западный распадок отсюда до башен Стеклянного замка в Гории открывается линия прямой видимости. Ты заметила это, леди Морна?

— Очень ловко придумано, — согласилась она. — Нет никаких скальных образований, препятствующих наблюдению за врагом. Рада видеть хоть какие-то зерна здравого смысла посреди всей этой жуткой показухи.

Эйкен отреагировал на неодобрительное замечание победной ухмылкой.

— Здесь все устроено исходя из соображений здравого смысла, леди Морна. Неужели ты не видишь?

— Пожалуй, вижу, — нехотя признала она.

— Давайте посмотрим на оформление главной арены! — предложила Мерси и понеслась вперед, пустив своего скакуна галопом.

Вся компания двинулась вслед за ней. По обе стороны традиционно прямой как стрела, убегающей в туманную даль дороги, слово часовые, возвышались древние платаны, крапчатые стволы некоторых из них достигали четырех метров в диаметре. Тут и там рамапитеки возились на клумбах, подстригали кусты, счищали мох со скамеек в многочисленных увитых вьющимися растениями беседках, которые предстояло принарядить перед праздником. Другие малорослые обезьяны, вскарабкавшись на крыши, удаляли осиные гнезда, убивали пауков-птицеедов и разгоняли колонии летучих мышей, расплодившихся в Майской роще со времени прошлогоднего праздника Великой Любви.

Они ехали не торопясь, и вот наконец впереди замаячило то, что было средоточием всего парка.

— Новое майское дерево! — восторженно воскликнула Иднар. — Какое высокое!

Она бросилась вперед, чтобы рассмотреть его как следует, а ее сестра Тирон после секундного замешательства со смехом устремилась следом. Когда они выскочили из-под прикрытия созданного Эйкеном купола, на них каскадом обрушился дождь, но сестры, казалось, не обращали на него внимания. Эйкен небрежно расширил радиус ментального силового поля примерно до полукилометра.

— Благословенная Тана! — непроизвольно воскликнула леди Морна. — Да ты превзошел ментальной мощью членов клана Нантусвель Кугала и Фиана, которые использовали свои способности, чтобы накрыть спортивную арену и Мюрии!

— Неужели? — беззаботно прочирикал Эйкен. Он вытянул шею, следя за далеко опередившими их сестрами, которые остановились, чтобы принять от одного из специалистов по садово-парковой архитектур в серебряном торквесе букет нарциссов. — Приятно видеть малютку вдову Иднар в приподнятом настроении. Наверняка она предвкушает наступление мая.

Эйкен отвесил Альборану игривого ментального тумака, на что метис отреагировал всплеском эмоций, завуалированных покровом благопристойности.

— Моя сноха молода, — сказала Морна, — ей всего лишь семьдесят три, и после нашей трагической утраты она оправляется быстрее меня. — Леди отвела взгляд в сторону, где на распускающемся кусте залился нежной песней красноголовый щегол. — Но жизнь должна продолжаться…

— Особенно весной, — подтвердил Эйкен.

Мысли Мерси, молча шедшей рядом с ним, были подернуты плотной непроницаемой завесой. Потаенная улыбка чуть приподняла уголки ее рта.