Узурпаторы и самозванцы «степных империй». История тюркомонгольских государств в переворотах, мятежах и иностранных завоеваниях

В 1713 г. вызвавший гнев своих покровителей-ойратов Даниель-ходжа был, в свою очередь, схвачен увезен в Джунгарию[635], откуда был отпущен только через семь лет, в 1720 г. После этого до самой своей смерти в 1735 г. он оставался правителем Кашгарии и умер, передав власть своим четырем сыновьям, старший из которых, Джахан-ходжа, получил Яркенд и был признан братьями в качестве хана[636]. Несомненно, разделение было произведено по воле Джунгарских властей, которые опасались сильно укрепившегося к этому времени авторитета ходжей, признаваемых местным населением уже в качестве законных, потомственных монархов. Тем не менее своей цели они не достигли: между черногорскими ходжами соперничества не возникло, напротив, они начали укреплять свои города и увеличивать войска. Осведомители доносили джунгарским властям, что эти приготовления ведутся против них, и тогда ойраты в 1754 г. арестовали яркендского хана Джахан-ходжу[637].

Арест хана-ходжи послужил предлогом для выступления его Родственников против ойратского владычества, причем весьма своевременным: Джунгарское ханство в это время само переживало Династический кризис и было вынуждено признать вассальную зависимость от империи Цин. В отличие от ойратов, китайские власти решили действовать не грубой силой, а путем интриг: стремясь подорвать легитимность черногорцев, они направили в Кашгарию их главных соперников — белогорских ходжей Бурхан ад-Дин-ходжу и Хан-ходжу, сыновей бывшего кашгарского правителя Ах-мад-ходжи[638]. За короткое время при поддержке цинских властей ойратов и местного населения белогорцам удалось подчинить всю Кашгарию, однако зависимость от империи Цин ослабляла их легитимность в глазах подданных, и они решили в очередной раз опереться на религиозный фактор, но же в другой форме.

Кашгарские ходжи: вожди национально-освободительной борьбы

Выше мы уже достаточно подробно описали процесс прихода к власти в кон. XVII в. кашгарских ходжей, которые уже в сер. XVIII в. были вынуждены признать вассальную зависимость от империи Цин. Однако когда враждебные Китаю черногорские ходжи были изгнаны из Восточного Туркестана и на троне оказался лояльный маньчжурам белогорец Бурхан ад-Дин-ходжа, в кашгарской политике произошли существенные изменения. Понимая, что сильно проигрывает по сравнению с изгнанными противниками, ставленник Китая решил напомнить своим подданным о своем происхождении от почитаемых святых и… призвать население к борьбе против своих прежних покровителей — китайцев. Это было тем проще сделать, что китайцы являлись «неверными», следовательно, борьба с ними должна была стать общим делом для всех мусульман Кашгарии — независимо от того, сторонниками какой династии ходжей они являются. В результате в 1758 г. белогорские ходжи сумели превратить религиозный фактор в национальный и возглавили восстание против империи Цин. Однако уже в 1759 г. восстание было подавлено, Бурхан ад-Дин и его брат Хан-ходжа бежали в Бадахшан, где их в том же году убил местный правитель Султаншах — за эту услугу китайские власти еще долго выплачивали его потомкам, бадахшанским шахам, специальную пенсию[639].

Наверное, действия ходжей были, в принципе, правильными, поскольку население Кашгарии или Восточного Туркестана (или Синьцзяна, как этот регион именуется сегодня) издавна характеризовалось разобщенностью и отсутствием четкой этнической и национальной идентичности[640]. Более того, в силу давнего влияния мусульманского духовенства на все сферы жизни государства и общества Восточного Туркестана (особенно после установления теократической монархии ходжей) четко отделить светскую власть от религиозной было практически невозможно[641]. Таким образом, фактически по умолчанию опора на религиозный фактор становилась едва ли не единственным средством признания законности претендента на власть. Другое дело, что у них не хватило ни войск, ни времени, чтобы привлечь мусульманское население региона к борьбе с империей Цин, почему они и потерпели поражение.

Большинство ходжей погибло во время восстания, из семи сыновей Бурхан ад-Дин-ходжи уцелел только один, Сарымсак (Саали-ходжа), многочисленные потомки которого нашли убежище в Коканде. Китайцы прекрасно понимали, насколько важна роль ходжей как потенциальных предводителей антицинского движения. Поэтому они уступили Кокандскому ханству право сбора отдельных пошлин в Восточном Туркестане и предоставили ряд дополнительных привилегий — исключительно за то, чтобы ханы Коканда установили надзор за ходжами и не допускали их попыток вернуть себе трон Кашгарии[642].