Узы чужой воли (СИ)

Если бы вчера эмоции не взяли верх, то сейчас можно было бы предвкушать визит Донала. А с другой стороны, ничего не берется из пустоты. Я думала об отъезде. Об уютной квартире в Двойном Городе. И забавных соседях. О Донале я не думала.

Иногда любовь причиняет боль. Неправильная, слишком сильная или отравленная, она разъедает душу, не принося никакой радости. Была ли моя любовь такой? Не знаю. Но обязательно выясню. Я не хочу до конца жизни корить себя за жестокость и глупость. Но и проснуться однажды утром только для того, чтобы понять - я живу с нелюбимым... Этого я тоже не хочу.

Небо, мне просто нужно время. Мне нужно немного времени, чтобы понять саму себя. И если бы Доналу не пришло в голову официально просить меня стать его супругой - я бы не стала его прогонять. Но на такой церемониальный вопрос нельзя сказать «Ох, ты милый, давай и дальше просто гулять». Только «да» или «нет». Сказать «да», не будучи уверенной? Вот уж нет, это не для меня.

Но почему же я чувствую себя виноватой?!

Короткий стук, и в палату зашел Эдвард. На лице искреннее недоумение, в глазах цветы.

- Было велено отнести тебе.

Он кое-как впихнул помпезный букет ко второму такому же и подтащил к моей постели стул.

- Как хочешь, но на интарийские языковые изыски у меня сил нет, - буркнула я, подавляя желание спросить, кто именно велел принести букет.

- Вынужден согласиться, - склонил голову Эд. - Мне нужно задать тебе ряд вопросов.

Не могу вспомнить, когда именно мы перешли с ним на «ты». Может, даже прямо сейчас. Но менять это я не хочу.

- Мою затуманенную память может подбодрить только подробный рассказ о Джеймсе Орси, - тут же ответила я. - Прости, нет сил, чтобы уговаривать тебя и умасливать.

- А если я вызову тебя в отделение полиции?

- Вызывай, как только доктора разрешат мне ходить - приду.

- Толкаешь меня на должностное преступление? - покачал головой интариец.

- То есть то, что ты втянул невиновного человека в свое расследование, уже не преступление? Или, если смотреть с другого бока, то, что ты в архиважное расследование втянул родственницу преступника, - не злодейство?

- То, что я не дал тебя пришибить, - вот где преступление перед миром, - закатил глаза Эдвард. - Хорошо, но ты дашь кровную клятву не распространяться о произошедшем.

- Я дам кровную клятву не говорить о том, что ты мне расскажешь... - я украдкой бросила взгляд на часы, - с одиннадцати утра и до часу дня. Все, что я узнаю в этот промежуток времени, обязуюсь сохранить в тайне.

- Ты невозможна, - нахмурился интариец. - И если я не соглашусь, уверенности в том, что ты о чем-то не умолчала, у меня не будет, верно? Строить дальнейшее расследование, имея на руках непроверенные, ненадежные сведения... Ладно. Но я недоволен и буду жаловаться на тебя Доналу.

- Боюсь, что он не сильно расстроится, - прохладно заметила я, пытаясь скрыть бешено забившееся сердце.

- О. Так я оказался прав? Ты отказала ему, верно? Что ж, еще одно доказательство моего ума и твоей глупости.

- Еще немного, и я передумаю узнавать следственные тайны, - тонко намекнула я зарвавшемуся аналитику.

- Это ваше дело, и лезть в него я не буду, тем более и лезть не во что. Итак, начнем с клятвы.

Я хотела попросить иголку у Вайс, но Эдвард с усмешкой достал из кармана тонкое лезвие:

- Я знал куда шел, Аманда. И знал, что твое любопытство сильнее совести.

- Зато у тебя даже зачатков совести нет.

- Из-за тебя мой друг ушел из внутренней разведки, а ты отказалась выходить за него замуж. Совесть у меня есть, но на тебе я сэкономлю.

- Если бы ты не подставил меня под нож безумного фанатика, был бы шафером на нашей с Доналом свадьбе!

- Да, только тот фанатик - твой прадед, - огрызнулся Эдвард.

- Давай уже закончим с клятвами, допросами и попрощаемся, - выдохнула я.

Обидно было почти до слез. Ну как же, когда я страдала от неразделенной любви - это было нормальным. Как только отказала парню - сразу же стала виноватой. Причем во всем. Скот интарийский, бесчувственный.

Для расправы я протянула Эдварду мизинец и, произнеся все положенные формулы, от любезного предложения залечить ранку отказалась. Интариец только плечами пожал, мол, гордая? Ну тебе же хуже.

- Твой прадед, Джеймс Орси, получил инструкции от ненаследной вдовствующей принцессы Эссилии. Она планировала взойти на престол самолично.

- И была главой тайного королевского совета, - протянула я и тут же нахмурилась. - Зачем ты врешь? Ей было шестьдесят лет, и она бездетна. Кому бы она власть передала?

- Ребенку, который подрастал в Эйзенхаре. Бастард короля, рожденный от эйзенхарской герцогини. Имен я называть не буду. Итак, это был самый подготовленный мятеж. И самый разумный - они не выжидали. На подготовку плана и разработку операции ушло всего три дня. Ночь Смуты - дело рук принцессы Эссилии.

- А в учебнике пишут, что она умерла от пневмонии.