Узы крови

Долгие мгновения длилась тишина. Тагай, который уже начал сомневаться в том, что подсказало ему сердце, ожидал традиционно вежливого отклика: ему дадут понять, что его мнение услышано, а потом снова начнут выслушивать более мудрых и опытных людей.

А потом тишину прервал рев: «Хаауу! Хаауу! Хаауу!» Все старейшины вскочили на ноги. Те, кто были ближе к Тагаю, заставили встать и его.

Пойманный снова вышел вперед.

— Охотник Рассвета хорошо сказал. Так решают воины. Нам нельзя сидеть в своих поселках и ждать надвигающейся беды, подобно тому как волк, попавший в ловушку, ждет, когда пропоет стрела охотника. Мы должны выступить и показать себя. Ибо разве мы не тахонтенраты?

Его слова были встречены новым возгласом «Хаауу!». Дальнейшая его речь сопровождалась новыми криками. И затем выступавшие вожди больше не спорили, но только распределяли будущие роли. Одни должны будут заняться строительством плотов, которые понадобятся для того, чтобы перевезти все племя. Женщины станут готовить вяленое мясо и кукурузную муку, которых должно хватить на весь переезд до земли Больших Озер. А нескольким будет дано последнее поручение.

— Ибо они продолжат приготовление Котла, Пира Мертвых, — объявил Пойманный. — Нам нельзя оставить кости наших близких, всех членов нашего племени, умерших после пира, который прошел три года назад. Иначе их будут глодать собаки наших врагов. Котел будет устроен, как мы и планировали, при свете полной луны, которая взойдет над нами завтрашней ночью. И после того, как каждая семья бросит кости своих близких в яму, они пойдут к воде и сядут на плоты.

Детали обсуждались очень недолго. Каждый вождь — и боевой, и мирный — получил определенное задание.

— Осталось ли еще что-то? — спросил Тододахо. Вожди обменялись взглядами. Им хотелось скорее уйти.

И тут занавеска из выдубленной кожи, закрывавшая вход в дом советов, была отброшена и один из воинов, охранявших вход и по мере необходимости приносивших воду и табак, вошел в помещение. Подойдя к Пойманному, он что-то зашептал ему на ухо. Вождь воздел руки.

— Есть еще одно дело, — объявил он, — хотя оно не требует обсуждения. Гака, моя сестра, мать некоторых из вас и бабка и двоюродная бабка многих, больна. Ей был сон. Все присутствующие знают, какими сильными бывают ее сны, потому что она не раз помогала нам своими видениями. А теперь она увидела единственный способ, с помощью которого она сможет либо поправиться, либо благополучно пройти дорогу, ведущую в следующий мир. Она попросила об андак-ванде. Она просит ее сегодня, ибо ее нужда велика. — Пойманный помолчал, и на его губах появилась слабая улыбка. — Тонессу, которого она все еще называет по имени своего племянника Тагаем, просят возглавить церемонию.

— Но я ничего не знаю об этом!

Тагай увидел, что присутствующие повернулись к нему. На лицах вождей играла одинаковая улыбка, задержавшаяся и на губах Тододахо.

— Что такое эта андак-ванда? — повторил юноша. — Откуда я узнаю, что делать?

— Это… волшебство. Думаю, ты будешь знать. — При виде озадаченного лица Тагая улыбка вождя стала шире. — Идем со мной, племянник. — Тододахо протянул ему руку. — Пойдем, и ты увидишь.

* * *

Вечерняя звезда сверкала в небе, которое было наполовину оранжевым, а наполовину — синим. Пойманный повел Тагая из дома советов через центральную площадь поселка, а остальные разошлись к своим родам. Люди, окружавшие их, моментально начинали жужжать. Посланники разбегались во все стороны, чтобы передать новости в дома, где готовилась вечерняя трапеза. Перед вигвамом Гаки, служившим ему домом с самого приезда в поселок, Тагая ждал Сада и остальные воины рода Медведя.

Тододахо потащил Тагая в вигвам.

— Я все вам расскажу, когда вернусь, — отрывисто бросил он и сразу же откинул шкуру, закрывавшую вход.

Однако прежде чем вождь успел затолкать молодого человека внутрь, оттуда выбежали несколько девушек. Каждая поднимала голову, чтобы встретиться с Тагаем взглядом, а потом, краснея, отводила глаза. Он услышал, как они сказали ожидавшим воинам: «Андак-ванда». Раздался общий вздох изумления, но опускающаяся занавеска скрыла от него их дальнейшую реакцию.

Внутри было, как всегда, темно и душно: единственное отверстие наверху плохо вытягивало дым из очага. Пойманный провел Тагая через вигвам — туда, где на настиле лежала Гака. Верхняя часть ее тела была приподнята, и вокруг больной старухи лежало множество мехов, бобровых и медвежьих.

Тододахо плюхнулся рядом с Такой, взял ее за руку и очень мягким голосом спросил:

— Как ты, сестра?

— Лучше, если ты привел мне того, кто мне нужен. — Старая женщина всмотрелась в полумрак, и ее единственный зрячий глаз вперился в пространство перед Тагаем. — Это ты, племянник?

Тагай почувствовал, как наворачиваются слезы. В то недолгое время, которое он провел здесь, эта женщина была его семьей.

— Я здесь, тетя.

— Сядь рядом со мной. — Она поманила юношу к себе. — Нам нужно кое о чем поговорить.

Когда Тагай сел, Тододахо тотчас поднялся.

— Я вернусь с луной, сестра.

— Ты обо всем позаботишься?