Узы крови

Со стороны весь этот спектакль выглядел более или менее невинно, но, если копнуть поглубже, очень скоро все могло выйти из-под контроля. Еще будучи только на подступах к столице, я имел «удовольствие» наблюдать несколько ссор представителей разных «партий». Одна ссора, кстати, даже закончилась дуэлью со смертельным исходом.

Правда, для общественности было объявлено, что поединок состоялся, якобы, из-за того, что была задета честь какой-то дамы. Но все прекрасно понимали, что это было всего лишь прикрытием. Все-таки из-за политики, да еще и в открытую резать друг друга сторонники принцев пока не решались. Хотя все к тому постепенно и шло. Наверняка король знает, что делает. Или нет… Мне, если честно, плевать.

Кстати, цвета принца Луи на одежде Франсуа меня не удивили. Видимо, дядя Генрих, поддержав «зеленых», которые условно считались безобидными, решил не высовываться, хотя графство Грамон относилось к восточным провинциям.

Не удивлюсь, если узнаю, что дядя наверняка был не против «половить рыбку» в «океане» высокой политики, но, увы, папаня Макса своим неудачным участием в мятеже серьезно подмочил репутацию семьи. На данный момент «зеленый» — это именно тот цвет, который подходит де Грамонам.

Пока испуганный лакей мямлил и заикался, Бертран довольно шустро оказался на земле и застыл в почтительном поклоне. Мне, согласно правилам этикета этого мира, можно было оставаться в седле, но так как виконт был выше меня по положению, плюс старшим родственником, я должен был поприветствовать его первым, а затем и представиться. Что я тут же и сделал, слегка поклонившись.

— Шевалье Ренар? — на лице Франсуа ясно читалась напряженная работа мысли. — Что-то очень знакомое…

Наконец, тонкие брови виконта взметнулись вверх, а его губы скривились в снисходительной улыбке. Он окатил меня с ног до головы брезгливым взглядом. На мгновение его внимание привлекло «Серебряное крыло» у меня на груди.

Это на первый взгляд скромное серебряное украшение было не чем иным, как орденом, которым меня лично наградил маркиз де Крепон, бургомистр Тулона. Все это происходило на приеме в его дворце на глазах у нескольких десятков дворян, а также коменданта Западной крепости.

Позднее Жан Тассен объяснил мне, что «Серебряное крыло Стрикса» — один из самых почетных и самых ценных орденов в Вестонии, которым имеют право награждать только так называемые «бургомистры фронтира» и только бойцов теневого патруля. Выше только «Золотое крыло Стрикса», но им награждает только король.

Орден мне вручили с формулировкой «за спасение боевых товарищей». Подозреваю, не будь спасенные представителями дворянского сословия, вряд ли мой «подвиг» был бы замечен общественностью.

Кроме того, я очень хорошо запомнил самодовольную физиономию бургомистра во время награждения. Есть у меня одно предположение на его счет. Думается мне, что во всем этом спектакле есть двойное дно. Например, как вариант, бургомистр этой наградой перенаправляет внимание хозяев бывшего капитана крепости баронета де Рогана, обозленных срывом поставок контрабандных товаров, на меня. Мол, все хорошо работало, пока ваш протеже не зажрался и не нарвался на молодого шевалье, да еще и подставился перед дворянским собранием Тулона. А шевалье не простой. Из древнего и знатного рода, да еще и плюс ко всему герой. Тулонцы его обожают. В общем, если у вас есть желание выместить зло на ком-то — вот вам шевалье Ренар, кавалер ордена «Серебряного крыла», настоящий герой.

Я сперва спрятал этот орден и решил лишний раз им не светить, но, как оказалось, так поступать было нельзя. Нарушение этикета. Если я нахожусь вне своего дома, награда, тем более такая, должна висеть на груди. Снимать и тем более прятать ордена и медали здесь считается дурным тоном. Таким поступком можно нанести смертельное оскорбление тому, кто наградил тебя. Мне повезло, Бертран вовремя заметил и быстро все доходчиво объяснил.

Кстати, по пути в столицу я очень быстро осознал, что ордена, особенно такие, как «Серебряное крыло», имеют свою уникальную почти магическую силу. Особенно в городах, находящихся недалеко от фронтира. Трактирщики, завидев мою награду, старались всегда подать на мой стол свежее пиво и еду, служивые и дворяне уважительно раскланивались, даже бюрократы, самые непоколебимые представители человеческого рода, менялись в лице.

Правда, по мере отдаления от фронтира, специфическая «магия» ордена постепенно начала терять силу, но на нашем пути всегда находились те, кто был, так сказать, «в теме».

А вот, судя по насмешливой и пренебрежительной ухмылке виконта, о боевых орденах теневого патруля он не имел ни малейшего представления. Он смотрел на небольшое серебряное крылышко, как на дешевую безделушку.

— Я сын вашего дяди, Фердинанда де Грамона, — решил напомнить я. — Мы с вами — кузены.

Выражение лица Франсуа после моих слов с насмешливого изменилось на возмущенное и злое. Двоюродный брат Макса, казалось, сейчас задохнется от негодования.