Узы крови

На мгновение принц Луи, залюбовавшись красотой маркизы, потерял дар речи. Он вдруг осознал, что его любовь к этой девушке за этот год еще больше окрепла. Он любовался ее точеным подбородком, маленьким чувственным ртом, тонкой талией и самыми прекрасными в мире карими глазами.

Бланка де Гонди тут же изобразила изящный реверанс и, торопливо обмахиваясь расшитым маленькими перламутровыми жемчужинами веером, произнесла:

— Ваше высочество, прошу вас простить меня за столь длительное ожидание.

По залу поплыл знакомый запах алых орхидей. Именно так пахли все письма маркизы.

— Ах, милая Бланка! — воскликнул принц Луи и приблизился к маркизе. — Вы не должны извиняться. Это я должен просить у вас прощения за это вторжение!

Взяв горячую ладошку Бланки в свою руку, он поднес ее к своим губам и, на короткое мгновение закрыв глаза, застыл, наслаждаясь запахом и теплом ее кожи.

Когда он поднял голову, то заметил, что на щеках маркизы играл легкий румянец, а в карих глазах мелькнул странный огонек. Состояние девушки принц объяснил просто — Бланка была счастлива его видеть.

После короткого взмаха руки Бланки ее камеристка поклонилась и скрылась за дверью. Принц и маркиза остались одни.

— Любовь моя! — порывисто воскликнул Луи и шагнул вперед. — Я не понимаю… Вы не отвечали на мои письма…

— Ах, мой принц! — вздрогнула Бланка и с опаской посмотрела в сторону двери. — Прошу вас! Мы должны соблюдать осторожность!

— Но…

— Разве вы забыли, что я помолвлена с вашим старшим братом? — в глазах маркизы застыла грусть и горечь. — А вы отправляетесь на север за своей будущей женой…

— О, боги! — сжал кулаки принц Луи. — Я… Я лучше умру! Я…

— Нет, мой принц, — испуганно прикрыв ладошкой свой маленький ротик, покачала головой маркиза. — Если с вами что-то случится, я погибну от горя. Я брошусь со скалы в бушующее море, как это сделала Медволосая Элен в лунной поэме Антония Торийского.

— О, боги, — прошептал Луи и, схватив ладони маркизы, начал покрывать их нежными поцелуями. — Как нам быть, любимая?!

— Мы должны покориться судьбе, — тяжело вздохнула девушка и провела ладонью по щеке принца. — Но наша любовь будет жить вечно!

— Вечно! — глаза Луи горели огнем страсти.

— А ведь год назад я думала, что Пресветлая ответила на мои молитвы… — грустно сказала она. В уголках ее глаз блеснули слезинки. — Но наши родители решили по-другому… Хотя, сказать по правде, мой батюшка был счастлив, когда узнал о нашей с вами любви…

— Это все мой отец! — зло, сквозь зубы прошипел принц. — Его надоумил этот мерзкий карлик…

Девушка испуганно вздрогнула и приложила свои пальчики к губам принца, а потом с опаской обернулась в сторону входных дверей.

— Умоляю, молчи, любовь моя… — прошептала она. Луи, словно загипнотизированный, смотрел на ее чувственный ротик, на ее крохотные белые зубки и маленький розовый язычок. — Здесь даже у стен есть уши. Если его величество узнает о нашем разговоре…

— Клянусь, я буду осторожен, любовь моя! — горячо зашептал принц и, более не в силах себя сдерживать, впился в ее пухлые губы.

Бланка сперва дернулась от неожиданности, но потом подалась вперед и, закрыв глаза, ответила на поцелуй. Он продлился недолго. Всего несколько мгновений.

Девушка, упершись ладошками в грудь принца, мягко и будто нехотя отстранилась.

Опустив глаза и разрумянившись, она тут же прикрыла лицо веером и прерывисто произнесла:

— Мой принц… Прошу вас…

— Любовь моя… — снова сделал шаг вперед Луи.

— Нет! — испуганно воскликнула Бланка. — Мы не можем… Это неправильно… Мой отец скоро вернется… Вам пора идти…

— Я уйду! — прижав обеими руками ее ладонь к своей груди, произнес принц. — Но пообещайте мне, что огонь нашей любви никогда не угаснет!

— Но нам не суждено быть вместе, любовь моя…

— А это мы еще посмотрим! — воскликнул принц.

Его щеки налились румянцем, а во взгляде пылал огонь страсти и решимости.

Где-то снаружи послышались многоголосые радостные крики. Бланка вздрогнула и испуганно посмотрела в окно.

— Мой принц! Прошу вас! Вам лучше уйти, пока они вас не увидели!

— Да, любовь моя! — кивнул Луи и, прижавшись напоследок губами к ее ладони, поспешил на выход.

Уже на пороге он обернулся и произнес:

— Помни, любимая! Ты обязательно будешь моей!

Когда дверь за принцем захлопнулась, и шум его шагов затих, Бланка де Гонди облегченно выдохнула. Покачав головой, она достала из рукава маленький кружевной платочек и брезгливо обтерла свои губы.

Спустя мгновение рядом с камином раздвинулась стенная драпировка, и в зале появился широкоплечий молодой человек в темно-синем кафтане, расшитом золотыми нитями. На его тонких губах играла самодовольная ехидная улыбка. Его волевой подбородок был слегка задран вверх, а в темных глазах горел огонек превосходства и пренебрежения.

— Бланка, и тебе не жалко моего бедного братца? — усмехнулся он. В его голосе, привыкшем повелевать, слышались язвительные нотки.