Узы крови

Элизабет села в постели, не соображая спросонья, что ее разбудило. Сердце ее бешено колотилось в груди. Странный звук повторился. Жуткий, пронзительный вопль, который, казалось, раздался прямо за ее окном, вопль гибнущего в пучине человека. Элизабет вскочила с постели, на вялых, как вата, ногах подбежала к окну и выглянула наружу. Стояла ночь. Ее глазам предстал зимний пейзаж, достойный кисти Домье и освещенный холодным светом луны. Черные, лишенные листьев деревья, скрюченные от мощного напора ветра ветви. Далеко внизу клокочущее, все в пене, словно кипящий котел, море.

Снова раздался вопль. И вслед за ним другой. И Элизабет поняла, в чем дело. Поющие скалы. Это они голосили под напором окрепшего сирокко, стремительно проносившегося сквозь них. И вдруг голос скал превратился в голос Риса, взывавшего к ней, молившего о помощи. Звук сводил ее с ума. Она заткнула уши пальцами, но звук проходил и сквозь них.

Элизабет пошла к двери и с удивлением обнаружила, что едва может двигаться. Окружающие предметы плыли в каком-то тумане, и этот туман, казалось, проник в ее голову, мешая думать. Она вышла в коридор и стала спускаться вниз по лестнице. Одеревеневшие руки и ноги плохо слушались, словно у изрядно подвыпившего человека. Она попыталась окликнуть инспектора Кампанью, но вместо голоса из горла вырвался какой-то странный каркающий звук. С трудом удерживаясь на ногах, она продолжала спускаться по длинной лестнице.

Снова прокричала:

– Инспектор Кампанья!

Никакого ответа. Спотыкаясь на каждом шагу, она прошла в гостиную. Никого. Придерживаясь руками за стены и мебель, побрела по комнатам.

Инспектор Кампанья как сквозь землю провалился.

В доме она была одна.

* * *

Стоя в передней, Элизабет пыталась заставить себя думать. Но давалось ей это с трудом. Скорее всего инспектор просто вышел, чтобы переговорить с полицейскими в патрульной машине. Конечно же. Она пошла к входной двери, открыла ее и выглянула наружу.

Никого. Только черная ночь да пронзительные вопли ветра. С нарастающим чувством страха Элизабет нетвердыми шагами прошла в кабинет. Сейчас она позвонит в полицейский участок и все выяснит. Она подняла трубку телефона, но привычных гудков не услышала. Телефон был отключен.

И в этот момент во всем доме погас свет.

Глава 54

В Лондоне, в Вестминстерской больнице, Вивиан Николз пришла в себя, когда ее везли из операционной по длинному, унылому коридору. Операция длилась почти восемь часов. Несмотря на все усилия опытных хирургов, она никогда не сможет ходить. Мучительно страдая от невыносимой боли, она без устали шепотом повторяла имя Алека. Он должен быть с ней рядом, теперь только он нужен ей, он должен ей сказать, что никогда не бросит ее одну, что всегда будет любить ее.

Но сотрудники больницы, как ни пытались, нигде не смогли его разыскать.

* * *

Отдел связи цюрихской «Криминалполицай» получил депешу из австралийского филиала Интерпола. В Сиднее был обнаружен бывший агент «Роффа и сыновей» по закупке кинопленки. Три дня назад он скоропостижно скончался от сердечного приступа. Урна с его прахом уже находится на пути домой. Никакой информации относительно покупки кинопленки Интерпол заполучить не смог.

* * *

В Берлине в скромно, но со вкусом отделанной приемной первоклассной частной лечебницы, расположенной в пригороде, неподвижно, в течение почти десяти часов, застыв в одной и той же позе, сидел Вальтер Гасснер. Изредка перед ним останавливался кто-нибудь из обслуживающего персонала, предлагая ему поесть или хотя бы выпить стакан воды. Вальтер не обращал на них никакого внимания. Он ждал свою Анну.

Увы, ждать ему придется очень и очень долго.

* * *

В Олгиата Симонетта Палацци подняла трубку и услышала в ней женский голос, который сказал:

– Меня зовут Донателла Сполини. Мы никогда не встречались раньше. Но у нас с вами много общего. Давайте встретимся и вместе позавтракаем в «Болонезе» на пиацца дель Пополо. Скажем, завтра в час дня. Вас устроит?

На это время у Симонетты был назначен визит в косметический кабинет, но она обожала всякого рода тайны.

– Вполне, – сказала она. – Как я вас узнаю?

– Со мной будут трое моих сыновей.

* * *

В своей гостиной на вилле в Вэзинэ Элена Рофф-Мартель читала адресованную ей записку, обнаруженную на камине. Записка была от Шарля. Он сбежал от нее. Она прочла в записке: «Ты больше никогда не увидишь меня. И не пытайся меня разыскать». Элена разорвала записку на мелкие кусочки. Они еще обязательно свидятся. Ему от нее никуда не деться.

* * *

В течение двух часов Макс Хорнунг пытался дозвониться до Сардинии из аэропорта Леонардо да Винчи в Риме. Из-за штормовой погоды связь с островом была прервана. Макс в который уже раз направился в кабинет начальника аэропорта.

– Мне обязательно необходимо попасть на Сардинию, – сказал ему Макс. – Поверьте мне, это вопрос жизни или смерти.