Узы крови

Ярко освещенные бары, где официантки обслуживали клиентов не только за столиками, занимали всю главную улицу, в то время как на Гросс Фрайхайт размещались заведения более фривольного свойства – в основном стриптизы. Вся Хербертштрассе, кварталом ниже, была отдана во власть пешеходам, и по обе ее стороны тянулись апартаменты проституток, сидевших у окон и демонстрировавших свои прелести сквозь прозрачные сальные, поношенные ночные рубашки. Рипербан – огромная секс-ярмарка, где можно купить все. Пуританам секс предлагался в его миссионерском варианте; тем, кто любил разнообразие, предлагались и каннилингус, и аналингус, и педерастия. В Рипербане можно было купить себе двенадцатилетних мальчика или девочку или одновременно переспать с мамой и дочкой. Или, если уж вам так хочется, вы могли посмотреть, как женщину обслуживает огромный дог, или, опять же по вашей просьбе, вас могли стегать плеткой до тех пор, пока вы не получите свой вожделенный оргазм. Вы могли нанять беззубую старуху, которая в самом людном месте сделает вам феллацио, или закупить оргию в сплошь уставленной зеркалами спальне со столькими девочками или мальчиками, сколько требует ваше либидо и позволяет кошелек. Рипербан гордится, что может потрафить любому вкусу. Проститутки помоложе, одетые в короткие юбочки и туго облегающие их бюсты блузки, непрерывно курсируют по улицам, предлагая себя мужчинам, женщинам и даже тесно обнявшимся парочкам.

Кинооператор, окруженный небольшой толпой девиц и ярко накрашенных юношей, медленно двигался по улице. Он не обращал на них никакого внимания, пока не остановился подле белокурой девушки, которой на вид можно было дать лет восемнадцать. Она стояла, прислонившись к стене дома, и разговаривала со своей подругой. Когда оператор шагнул к ней, она обернулась и улыбнулась ему.

– Возьми нас на пару, либхен. Не пожалеешь.

Оператор изучающе осмотрел ее с ног до головы и сказал:

– Нет, только ты.

Подруга пожала плечами и отошла.

– Как тебя зовут?

– Хилди.

– Хочешь сняться в кино, Хилди? – спросил оператор.

Девица окинула его презрительным взглядом.

– Herr gott! Что ты мне лапшу на уши вешаешь?

Он улыбнулся и доверительно проговорил:

– Да нет же. Я правда предлагаю тебе сняться в фильме. Порнографическом. Я делаю их для своего друга.

– Тебе это будет стоить пятьсот марок. Деньги вперед.

– Gut.

Она тут же пожалела, что не потребовала больше. Ну да ладно, надо будет попытаться содрать с него какие-нибудь премиальные.

– Что я должна делать? – спросила Хилди.

* * *

Хилди нервничала.

Она лежала голая на кровати в маленькой, бедно обставленной комнате, молча глядя на находившихся там трех человек, и думала: «Что-то здесь не так». Ее инстинкт самосохранения, развившийся на улицах Берлина, Мюнхена и Гамбурга, уже неоднократно выручал ее в трудных ситуациях, и она привыкла полагаться на него. Что-то тревожило ее в этих людях. Она бы хотела уйти отсюда, пока еще ничего не началось, но они уже уплатили ей обещанные пятьсот марок аванса и пообещали по окончании уплатить еще пятьсот, если она хорошо исполнит свою роль. Это она сделает. Она была профессионалом и гордилась своим умением. Она взглянула на лежащего подле нее на кровати голого мужчину. Он был мускулист, хорошо сложен и совершенно без волос. Но не это беспокоило Хилди, а его лицо. Оно было слишком старым для такого рода фильмов. Но более всего удручал Хилди зритель, скромно приткнувшийся в самом дальнем углу комнаты. На нем были длинное, до пят пальто, большая шляпа и темные очки. Хилди так и не поняла, мужчина это или женщина. Но от этого чучела веяло холодом. Хилди дрожащими от волнения пальцами ощупала красную ленту, которую они зачем-то заставили ее надеть на шею. Кинооператор сказал:

– Ладно. Все готовы? Начали.

Застрекотал аппарат. Хилди сказали, что нужно делать.

Мужчина лежал на спине. Хилди приступила к работе.

Начала она издалека: от ушей и шеи, умело используя язык и губы, спустилась вниз к груди и животу, губами и языком, словно бабочка крыльями, легко касаясь его паха, затем пениса, затем вниз по каждой ноге в отдельности вплоть до больших пальцев, медленно облизывая каждый из них, наблюдая, как начинается эрекция. Она повернула его на живот, и язык повторил весь свой путь снизу вверх, двигаясь медленно, со знанием дела, отыскивая все эрогенные зоны, выступы и щелочки. Мужчина был полностью возбужден, пенис его был тверд как камень.

– Входи в нее! – крикнул оператор.

Мужчина рывком перевернул ее и, оказавшись сверху, раздвинул ее бедра. Пенис его был огромен. Хилди забыла свои предыдущие страхи. Такого она давно не испытывала!

– Глубже, глубже, либхен! – вскрикнула она в полузабытьи.

Мужчина равномерно, как поршень, двигался вверх и вниз, и Хилди постепенно стала все быстрее и быстрее помогать ему бедрами. В углу комнаты зритель подался вперед, следя за каждым их движением. Девушка на кровати закрыла глаза.

И все испортила.

– Глаза! – закричал зритель.

Тотчас раздался повелительный голос оператора:

– Offen die Augen!