Узы крови (СИ)

Шесть желтых цветов на синем поле ни о чем не говорили. Следовало вместе с картографией изучить и геральдику дружественных домов. По крайней мере, в следующий раз она будет проворнее. Интересно, что в данной ситуации сказал бы Стефан? Наверняка бы посмеялся, как она соизволила это сделать, когда исподлобья следила за его тренировками с луком. Если им будет суждено когда-либо еще раз встретиться, то она непременно вспомнит об этом эпизоде, даже расскажет без преувеличений и стеснений.

***

Победа. Невозможно описать все эмоции, какие испытывал Хранитель Южного Региона, когда въезжал на гнедом жеребце в только что захваченный замок. Поистине сладостное ощущение безграничной власти. Простые смертные падали перед ним на колени в надежде быть помилованными. Глупые крестьяне, готовые при первой же удобной возможности забыть прежних благодетелей, если того потребует новый. Суровые законы жизни явно были не для него, не для двадцатилетнего юноши, который не так давно повел в бой огромное войско. Следовало уже привыкнуть к некоторым издержкам кровопролитных побоищ, однако при виде такой постыдной тактики, как нападение из-за угла, Нолан вздрогнул. Несмотря на сложившеюся ситуацию, принц, в отличие от остальных вассалов, обладал некоторыми понятиями чести.

Он прекрасно понимал, что несчастные люди, теперь превратившиеся в изысканное блюдо для стервятников, не имели никакого отношения к гибели Рубена. Они просто солдаты, что отчаянно силились защитить свои земли, своих жен и детей. Если убивать только потому, что нельзя простить, то войны никогда не закончатся. Странно. Сначала его одолевала гордость за очередную успешную кампанию, но теперь – отвращение. При одном только взгляде на насилие и грабежи хотелось тотчас опорожнить желудок. Воистину, настоящие животные. Грязные твари. Не такими они были при отце, великом воине, павшем в сражении с королем Запада, Майклом Ланнистером. Но их невозможно исправить. Кровожадность достигла таких пределов, что запрещать им получать законную добычу было бы равносильно самоубийству.

Сегодня они срывают злость на искалеченных телах, а завтра – на своем предводителе. Оставив все как есть, Мартелл просто проехал мимо, сопровождаемый верными главнокомандующими воинства. На протяжении всего пути он искал оправдание совершенным зверствам. Король обманул его доверие, вновь нанеся смертельное оскорбление. Он пообещал выдать свою дочь, Ребекку, за него замуж, однако не выполнил священной клятвы. Предупреждение было проигнорировано, а значит, сын Мартина имел право на ответные действия.

Тогда почему в глубине души не чувствовал того удовлетворения, что, казалось бы, должно греть душу и разум? Во время захвата Штормового Гнева, принадлежащего Редвинам, происходило то же самое. Ему приходилось следить за заживо горящими людьми, слышать мучительные крики женщин, лицезреть великое падение старого ветерана войны, Томороса, который стремглав бросился на лошади с утеса. Мартелл втайне желал, чтобы этот человек выжил, добрался до берега целыми и невредимым.

Он сочувствовал заклятому врагу, даже запретил своим людям преследовать несчастного, чем вызывал в рядах заметное неудовольствие. Опасные игры с огнем продолжались. Нельзя разрешать опускаться до низких поступков. Пусть грабят, пусть насилуют женщин, но убивать невинных, поджигать дома, истязать детей – нет, никогда такому не бывать, пока он является своеобразным идолом для всех бойцов. Ради него они готовы расстаться с жизнью без сожаления, поэтому выполнить несколько просьб не составит особого труда. Капитаны порекомендовали Мартеллу произнести воодушевляющую речь, но делать это на фоне умытого кровью поля не хотелось, поэтому он отказался от столь абсурдного предложения. Если дать им хотя бы возможность подумать о том, что они совершают все это во имя какой-то неземной цели, то последующая кампания будет вестись с еще меньшим милосердием и большим ожесточением.

Солнечные лучи приятно щекотали взмокшее от пота лицо. Слипшиеся черные пряди волос покрыли большую часть лба. Уставший вид принца красноречиво говорил о том, что он не желает ни с кем разговаривать. Лучше потратить драгоценное время на продумывание дальнейших шагов. Не единожды сострадание одерживало непродолжительную победу над жаждой мести. Она упорно желала прекращения всех ужасов, возвращения домой, спокойной жизни в небытии. Но жестокосердие окружающих дурно влияло на молодого мальчишку, не искушенного в так называемых житейских вопросах. Фактически все решали опытные капитаны, лишь изредка предоставляя своему сюзерену возможность выбора той или иной тактики.