Узы крови (СИ)

– Да когда же ты сдохнешь?! – завопил Антихрист, стоило знакомому буланому коню выйти из общего строя. Черная грива развевалась на слабом ветру, как и яркие стяги с изображёнными на них тварями. Великолепный кронпринц жив. – Лживая мразь, – прошипел каратель, пытаясь отыскать гнусного обманщика, но тот скрылся из виду. Предатели повсюду. – Приготовиться к бою! Поменять строй! Копья во фронт! Давай, командуй обороной! – оцепеневший Рисвелл наконец очнулся и поспешил вскочить на осёдланного коня. – Ладно, я сам тебя прикончу, чего бы мне это не стоило. – Волк натянул поводья брыкающегося Вельзевула, топтавшегося по останкам Аррена.

Задержавшись на мгновение, облаченный в золотистые доспехи Никлаус осознал весь груз ответственности, павший на его плечи. Но колебания были недолгими. Три секунды понадобилось на размышления. Развернув присмиревшего мустанга, он тут же подъехал к другим всадникам.

– Мозер, веди своих на левый фланг! – Помчавшись к самому пышному воинству, просторец был встречен одобрительными возгласами. – Стефан, двинешься за королевским знаменем по центру! Колемон, поведешь своих направо. Возьмем их в кольцо. Вперед! И не страшитесь тьмы. – Генерал ударил коня по ребрам, дабы в кратчайшие сроки достигнуть отведенный пост. – В бой, в бой, мое братство!

Цветные флаги поднялись так высоко, как только могли. Лев проскакал мимо шеренги, воодушевляя солдат.

– Копья вздымайте. Щиты крушите! День сечи! День славы! Вперед, навстречу заре! – властный голос разносился по всей местности. Окрыленные роялисты опустили пики, позволяя монарху ударить по ним клинком в качестве напутствия. – В бой! В бой! – отчетливый звон металла стоял в ушах. Брего круто повернулся, возвращаясь обратно. – В последний бой этого мира! За Альянс!

– За Альянс! – вой боевого рога смешивался с пронзительными криками самоубийц. Повторяя величайший девиз, кавалерия впадала в экстаз. Готовность умереть за все принципы, за грандиозный дар на земле – свободу. – За Альянс! – Золотистые львы и розы достигали небес. Белая птица и пронзенное солнце отгоняли мрак. – За Альянс! – Волки скалились на трусливых врагов, а олень угрожал поддеть их рогами. Ни разу за все существование планеты столько домов не объединялись вокруг одной миссии и одного лидера. – За Альянс!

– Ты со мной, брат? – опустив забрало, Пастух приблизился к молчаливому деснице, с отстраненностью взирающему на полчище отступников, суетившихся возле долины.

– До конца, – тоном, не допускающим возражений, ответил Элайджа, готовясь надеть шлем в виде львиной головы. Давно он не использовал его. Настало время. – Смотри внимательно, отец.

Первородные не ждали. Стоящие рядом с ними собаки рычали и скалили зубы в преддверии бойни. Три тысячи конников. Три тысячи храбрецов. Два брата заставили лошадей взвиться на дыбы, таким образом призывая к действиям. С нескрываемой завороженностью воины последовали за вождями.

Изумительное зрелище – синхронно скачущая конница. Разномастные животные демонстрировали грациозность и неоспоримое величие. Испуганные безбожники не могли сосредоточиться – на них мчалась безумная лавина. Внутренне содрогаясь от нежелания быть сметенными, они начали отступать. Неизвестно, что страшило их – гнев душевнобольного маньяка, насмерть забившего человека, или же смертельная волна лезвий. Однако неистовый вопль предрешил все:

– Держать строй! – зловещую тишину внезапно прорвал заливистый смех одного из пленников. Напряжение взяло верх над здравым смыслом. – Заткнись! – но полупомешанный хохот лишь усилился. – Убейте его!

Но Венедикт, разыгрывающий роль сошедшей с ума жертвы, специально дожидался приближения двоих неуверенных дорнийцев, чтобы одним стремительным рывком вырваться из их хватки и, сбив с ног, завладеть оружием. Неразбериха, случившаяся в самом сердце Легиона, дезориентировала нечестивцев. Воспользовавшись этим, все заключенные устремились к спасительной пропасти. В противном случае их просто затопчут. Генерар, до полусмерти избивший попытавшего задержать его ублюдка, за минуту добежал до второго капкана и покатился вниз. Расти умышленно задержался и отразил неуверенное нападение очередного смертника, а затем схватил Офелию за руку и, не отвлекаясь на предупредительные возгласы, бросился наутек. Дорогу им перегородил Мэтт, все еще не оправившийся от проникновенной, но так ни к чему и не приведшей речи. Без труда ударив мальчишку по лицу, Мэннинг затормозил перед разверзшейся бездной Ада, где плясали черти.

– Верь мне, – их руки соприкоснулись. Один злополучный прыжок, и все закончится.