Узы крови

Машина чуть качнулась: Бен высунул голову, приподнявшись с матраца. Его рыжая шерсть потускнела, глаза тоже казались тусклыми. Он позволил мне прикоснуться к морде, потом снова свернулся на матраце.

— Когда я собрался ехать, — сказал Уоррен, — Адам решил, что Бену неплохо прогуляться. Мы подумали, что и тебе будет приятно.

— Он все еще не меняется? — спросила я.

— Нет. И не стал охотиться с нами в полнолуние.

Я посмотрела в окно, но, хотя Бен несомненно слышал наш разговор, он не поднял головы с передних лап.

— Он ест?

— Достаточно.

Значит, он вряд ли сорвется и съест меня, как съел Дэниэла; ведь именно это говорил мне Дэниэл. Вампиры, даже одержимые демонами, не едят других вампиров.

Меня немного удивило, что Бен так переживает. Он всегда казался мне способным задушить родную бабушку ради ее драгоценностей, а потом наесться у нее на кухне сэндвичами с ореховой пастой. Может, я ошибалась? Или съесть другого вообще очень трудно? Уоррен рассказал мне, что у Бена и Дэниэла, когда они вместе охотились за Литтлтоном, возникла странная дружба. Она оказалась недостаточно крепкой, чтобы спасти Дэниэла, но ее хватило, чтобы доконать Бена.

Мы смотрели японское аниме, ели купленную в ресторане мексиканскую еду и обменивались грубоватыми шутками, а Бен все это время глядел на нас пустыми глазами. В начале вечера Уоррен отвез нас домой, первой высадив меня.

На холодильнике была записка от Сэмюэля. Его вызвали на работу — заболел один из врачей. Я еще читала его записку, когда зазвонил телефон.

— Мерседес, — услышала я в трубке голос Стефана. — Сядь.

— Что случилось?

Я не люблю приказы. И осталась стоять.

— Прошлой ночью Андре судили, — сказал Стефан. — Он признался в том, что обратил Литтлтона, признался во всем: в создании Литтлтона, в том, что случилось с Дэниэлом, в том, что устроил нашу встречу с Литтлтоном и отеле.

— Из-за тебя, — сказала я. — Он ревновал к тебе.

— Да. Во время разговора с ним я решил, что в случае с Дэниэлом есть что-то странное. Андре постарался, чтобы кто-нибудь рассказал мне, что Литтлтон остановился в этом отеле.

— Литтлтон должен был убить тебя, — сказала я.

— Да, он должен был убить меня, но именно в ту ночь он вышел из-под контроля Андре. Андре считает, что все эти убийства усилили демона, и поэтому Литтлтон получил возможность больше его не слушаться. После той ночи Андре не мог его найти. Но он не слишком волновался, пока Литтлтон не стал по ночам оставлять у его дверей подарки.

— Какие подарки?

— Части тел. — Я промолчала, и Стефан продолжил: — Андре приходил во все большее отчаяние и, когда Литтлтон захватил Дэниэла, Уоррена, Бена и меня, убедил Марсилию, что ты — единственная надежда найти колдуна. Он был здесь, когда ходячие едва не изгнали вампиров с западных территорий. Тебе должно понравиться: его искренне поразило то, что ты нашла Литтлтона так быстро.

— Он признался, — сказала я. — Так что тебя тревожит?

— Семья не понесла значительного ущерба, — ответил он, четко произнося каждое слово.

Я села на пол кухни. Эти слова я слышала раньше.

— Она его освободила. — Я не могла поверить. — Она просто отпустила его!

Сэмюэль знал, что так может случиться, подумала я. Они со Стефаном знали, что освобождение Андре очень вероятно; именно поэтому Стефан так настойчиво искал доказательства.

— Я сказал, что, призвав тебя для участия в охоте, семья приняла на себя ответственность за ущерб твоему трейлеру и за то, что ты две недели не работала. Семья договорилась со специалистом о замене обшивки, хотя на это может уйти какое-то время: сейчас все заняты. Но через несколько дней наш бухгалтер пришлет тебе чек, чтобы компенсировать твою временную неспособность работать.

— Они его просто отпускают.

— Он послал Литтлтона сюда, надеясь уничтожить тех, кого считал врагами Марсилии. Кресло подтвердило, что он говорит правду.

— Но ты не враг Марсилии.

— Конечно нет. Я просто стоял между ним и тем, чего он хотел. Такое в семье понимают.

— А как же погибшие люди? — спросила я. — Семья сезонных рабочих, люди из отеля? — Бедная женщина, чья единственная вина в том, что она занималась паршивой работой не в том месте и не в то время. Как насчет Уоррена, кричащего от боли, и Бена, который отказывается становиться человеком?

— Семья не считает жизнь человека достойной внимания, — мягко ответил Стефан. — Марсилию заинтересовали мысль о колдуне, который одновременно вампир. Она считает, что с помощью такого колдуна может покончить со своим изгнанием. Конечно, Тройной город больше не пустыня, какой он был двести лет назад, когда ее сослали сюда за неповиновение Повелителю Ночи, правившему в Италии. Но и Повелителя Ночи может заинтересовать существо, способное давать вампирам такую же долгую жизнь, как он сам. Заинтересовать настолько, что он вернет нас из изгнания.

— Она хочет, чтобы он создал еще одного, — прошептала я.

— Да.