Узы любви

Кетрин, упрятав всклокоченные волосы под шляпку и надев плащ, отправилась домой. Однако, пройдя уже часть пути, она внезапно повернула и пошла в другой, менее респектабельный, но не менее приличный квартал Бостона. Подойдя к маленькому чистенькому домику из красного кирпича, она постучала большим молотком в дверь. Вскоре дверь открылась, и перед ней предстала миниатюрная седоволосая женщина с живыми черными глазами.

— Кетрин! — вскричала радостно она, простирая к гостье руки.

— О, Бетси! — Кетрин бросилась, в объятия старой экономки. — Бетси! Я в отчаянии!

— Что? Моя милочка, да ты плакала! В чем дело? Бетси провела ее в опрятную маленькую кухню, где преобладали желтый и белый цвета, усадила за стол и поставила перед ней чашку горячего шоколада и тарелку с домашним печеньем. Так у нее было заведено встречать добрых друзей.

— Теперь рассказывай мне все-все, — проговорила она, устроившись поудобнее в кресле напротив Кетрин.

И Кетрин начала повествовать о своих несчастьях, нескладно и путано: лейтенант, его предложение, ее чувства к нему, капитан мятежного корабля… Впрочем, она опустила в своем рассказе ряд подробностей, поскольку даже Бетси она была не в силах признаться, что случилось нечто большее, чем простой поцелуй.

— Ну, ну, — сочувственно успокаивала ее Бетси, — все это звучит не так уж страшно.

— О, Бетси, как ты не понимаешь! — взвыла Кетрин. — Я ненавижу его! Он представляет собой все, что я презираю: он жестокий, упрямый, грубый, наглый, не уважает ни меня, ни какую другую женщину, и все же я наслаждаюсь его поцелуями! Что же я тогда из себя представляю? Я не могу выйти замуж за лейтенанта Перкинса, ведь дело кончится тем, что он обнаружит во мне развратные наклонности! Но, с другой стороны, для меня он будет идеальным мужем, только я не люблю его! И в то же время мне не хочется остаться старой девой, когда вся жизнь будет состоять из чаепития, благотворительности и сплетен! Я хочу… о, я не знаю, чего хочу! У меня в голове все смешалось! — поток ее беспорядочных мыслей иссяк.

Бетси утешительно погладила руку Кетрин.

— Кетрин, я никогда еще не видела тебя столь расстроенной. Думаю, что это означает лишь одно: ты влюбилась.

— Нет! Ерунда!

— Нет, не ерунда! Ты огорчена, у тебя все перемешалось в голове, потому что впервые серьезно задеты твои чувства. Ты не привыкла, чтобы тобой руководили чувства, а не разум, и потому ты удручена и пытаешься с этим бороться, а дело кончается тем, что ты чувствуешь себя еще хуже.

— Ну уж я бы наверняка это знала, если бы влюбилась!

— Иногда люди сами этого не осознают. Или не желают допустить это. Но если ты не влюблена в лейтенанта Перкинса, то почему же чувствуешь себя столь взбудоражено? Мне все-таки кажется, что ты сможешь принять, как всегда, разумное решение.

Кетрин, внимательно глядя на Бетси, размышляла над ее словами.

— В тебе всегда было море любви, Кетрйн, но ты должна была сдерживать ее. В мое время к этому относились не так строго, как сейчас, даже в Бостоне. Люди не притворялись, будто им не нравятся поцелуи. Конечно, нельзя поддаваться низменным инстинктам и совершать грех, позволяя мужчине заходить до свадьбы в своих вольностях слишком далеко, но в браке это все нормально и даже прекрасно. Насколько я могу догадываться, ты просто желаешь поцеловать твоего молодого лейтенанта.

Она замолчала.

— Да, мне было бы интересно узнать, каким будет его поцелуй, — призналась Кетрин.

Бетси энергично затрясла своей седой головой в так согласия:

— Это совершенно естественно! Ты должна сдерживать себя до свадьбы, конечно. Но убеждение, что молодой девушке не следует желать, чтобы ее целовали, — сущая чепуха. Ты любишь этого молодого человека и хочешь, чтобы он поцеловал тебя, только не желаешь признаться себе в этом.

— А как же быть с капитаном Хэмптоном?

— Ах, с ним! — Бетси фыркнула. — Видишь ли, лейтенант Перкинс — прекрасный молодой человек, который уважает тебя и хочет на тебе жениться. Ни за что на свете он не стал бы компрометировать тебя. И хотя, без сомнения, он хочет тебя, он будет ждать, пока вас не соединят узы брака. В то же время этот парень Хэмптон — один из тех дикарей-южан, у которых нет уважения ни к чему. Ему хочется поцеловать тебя, так он и поступает, совершенно не задумываясь о твоей репутации. Ты получила от этого удовольствие, и в этом нет ничего дурного. Конечно, это грешно — давать выход своей страсти, но чувствовать так вполне естественно, особенно в тот момент, когда тебе страстно жаждется поцелуев, хотя бы даже и от другого мужчины.

Кетрин водила пальцем по маленькой трещинке на поверхности стола, осмысливая то, что сказала ей эта умудренная опытом старая женщина. Странным образом в ее словах Кетрин находила смысл. Возможно, она и в самом деле любит лейтенанта. Возможно, в этом и кроется причина ее глубоких и сложных переживаний. Возможно, она получила удовольствие от ухаживаний капитана, потому что хотела, чтобы все это с ней проделал Перкинс.

— Так что же мне делать? — поинтересовалась она наконец.