Узы страсти

От такого неожиданного предложения я потеряла дар речи. Что же они все сговорились, что ли?

– Что ты делаешь сегодня вечером?

Я покраснела, наверное, как рак, потому что мое лицо полыхало.

– Вечером она занята, – послышался ледяной голос Костика из-за спины Вадима.

– Так я ж ее не посреди рабочего дня приглашаю, Костик, – пытается шутить Вадим, но мне уже не до шуток, потому что я посмотрела на Костика и увидела в его глазах ярость.

– А вечерком прогуляемся под фонарями, – продолжал Вадим, не замечая накала, который происходит между мной и Костиком.

– Вадим, повторюсь, Алина вечером занята, – голос будто сталь.

Только тут Вадим таки открыл пошире свои глаза и посмотрел поочередно то на меня, то на Костика. Потом так пошленько улыбнулся и говорит:

– Понял, не дурак, – поднимает руки, – все, ухожу, ухожу.

Костик, проходя мимо, кинул на меня осуждающий взгляд. А при чем здесь я? Я вообще ни в чем не виновата.

В обед Костик уехал, даже не попрощался, просто собрался и уехал.

Что же это такое? Начинаю себя накручивать. Поехал по девкам, наверное. Не получил от меня порцию утренней разрядки, а в штанах-то что, чешется? Уже внутренняя борьба разгорается такая, что если бы он зашел сейчас в дверь, то точно получил бы от меня порцию хорошего отборного мата. Но он не заходил ни через час, ни через два. Я, снедаемая ревностью, не находила себе места. Вся погрузилась в работу, чтобы хоть как-то отстраниться от происходящего. Я его ревную, и что же это значит? Что действительно люблю? Но это такая лютая ревность, что она просто сжигает меня изнутри. В три часа позвонила Татьяна Петровна. Напомнила, чтобы я пришла за зарплатой, а то ей надо ведомости закрывать, а я, негодница такая, задерживаю весь процесс.

Конечно я представляю, что сейчас будет в бухгалтерии. Вопросы посыплются на меня градом, готовлюсь к этому морально. Иду по коридору и готовлю речь.

Захожу в кабинет.

– Ну, наконец-то, Алиночка, заходи, присаживайся.

Захожу и обреченно сажусь на стул, опуская плечи.

– Ну, что-то ты сегодня плохо выглядишь. Константин нам сказал, что у тебя температура высокая была. Что, так и не прошла?

Вот же подкалывает.

– Да, что-то прихворала. И нет, не прошла, все еще держится. Врач сказала, что грипп какой-то новый сейчас ходит, вот скорее всего, его и подцепила, – выдаю и смотрю на меняющееся лицо Татьяны Петровны.

– А зачем тогда пришла на работу? – отсаживается подальше. – Нужно же дома лечиться. Вот там, на столе, лежит ведомость подписывай, и деньги в конверте рядом лежат. И давай побыстрее, Алина, – верещит она, уже стоя возле окна, открывая его. – Иди, иди, детка, и отпросись у Костика, пусть отпустит тебя, больную, домой-то. Не дай Бог, всех позаразишь здесь.

Я расписываюсь и беру деньги.

– Спасибо, Татьяна Петровна, кхе, кхе, – покашливаю в ладонь.

– Иди уже, Алина, иди.

Я встаю, поворачиваюсь спиной и улыбаюсь во все тридцать два. Какой талант пропадает, я могла бы быть неплохой актрисой, жаль только, времени не хватает, да и денег на учебу. С этой хоть как-нибудь бы разобраться да закончить нормально.

Открываю дверь и нос к носу сталкиваюсь с Ликой, она бросает на меня злобный взгляд. Ее глаза задерживаются на конверте, она отворачивается и идет дальше. А стою и ошарашено смотрю ей в след. Вот тебе и год дружбы. Костик, как ураган пронесся по моей устоявшейся жизни.

Глубоко вдыхаю. Возвращаюсь на рабочее место и остаток дня вся в работе. Костика нет. Я начинаю нервничать. Два раза пыталась ему набрать, но так и не осмелилась. Писала смс, но ответа так и не последовало. Работы накопилось много, договора нужно было все пересмотреть, перераспределить по пунктам назначения, столько почты. Откуда? Решила немного задержаться, и вот тебе, задержалась. На улице уже темно.

Все, не могу больше быть в неведении. Звоню.

«Абонент отключен или находится вне зоны действия сети».

Сердце учащенно бьется, что же такого могло произойти? А может, и не произошло ничего. Просто гульбанит со своими дружками и подружками. Мне назло. Из-за этой сцены с Вадимом психанул.

Выхожу на улицу. Сегодня тепло. Решила немного прогуляться и не напрямую идти домой, а пройтись по аллее. Издалека светом фонарей выхвачен из темноты мой новый дом. Внутри холодок от предчувствия, что с Костиком не все так гладко. Где его носит целый день? Неужели не понимает, что за него волнуются люди? Нет, не люди, я за него волнуюсь. Эгоист хренов.

Мое внимание привлекло странное копошение в арке впереди. Прохожу мимо и делаю шаг в темноту.

– Ну, что, попрыгунья-стрекоза, допрыгалась? – голос Эда.

Я хотела уже отпрянуть назад, но не тут-то было. Он делает выпад, хватает меня за волосы и дергает голову на себя так, что от боли у меня сыплются искры из глаз. Я задыхаюсь от боли и страха, не могу вдохнуть, не то, что закричать.

– Я тебе говорил, что от меня ты никуда не уйдешь, не послушалась? Теперь будешь сидеть на привязи.

И мне на лицо ложится мокрая тряпка. Я делаю вдох и проваливаюсь в темноту.

Глава шестнадцатая