Узы страсти

Алина бегом заходит в кабинет. Я вздыхаю. Что же происходит? Смотрю на лавочку, а там лежит ее история болезни. Мои руки сами тянутся к ней. Я беру и начинаю читать, ничего не могу с собой поделать.

Яковлева Алина Дмитриевна.

Дата рождения 31.12.1999 г.

Мои глаза пробегают всю непонятную для меня писанину и останавливаются на печатных буквах.

Диагноз: преждевременный выкидыш в связи с повреждениями маточных… (опять непонятно).

Разрыв селезенки.

Результаты операции… …положительная динамика…

Я несколько раз прочитал диагноз. Выкидыш, это что значит, она была беременна? В моей голове все звенело. Она была беременна, разрыв селезенки. У меня из рук, кто-то выхватывает карту, я поднимаю глаза.

Алина стоит вся белая, вся.

– Прости, – шепчу я одними губами.

Она разворачивается и заходит в кабинет.

– Тебя ждут, – сухо говорит она, выйдя через две минуты.

– Не уходи, – прошу ее.

Как я и ожидал, у меня все хорошо. Все зажило, и шов, и все органы на месте, слава Богу – это прокомментировал узист. Выходя из кабинета, не ожидал, что на лавочке увижу Алину. Но она сидела, понурив плечи, и смотрела в пол.

Я сажусь рядом с ней и молчу. Что в таком случае говорить? Я виню себя во всем. Вспоминаю, что не поехал в тот день к Алине, а если бы поехал, то этого бы не произошло.

– Ты ни в чем не виноват, – она смотрит мне в глаза. – Это я задержалась на работе. Это я тебе наговорила гадостей, это я виновата во всем, – по ее щекам текут слезы. – Я не знала, что беременна, – прячет лицо в ладонях.

Я ее обнимаю. Прижимаю к себе так сильно и так нежно, чтобы она поняла, хочу, чтобы она поняла, что я ее люблю. Так сидим какое-то время.

– Вы что, совсем обалдели? – слышу, как кричит медсестра с начала коридора. – Вас уже все обыскались! – продолжает она гневную тираду. – Не намиловались еще? Вот выпишетесь, потом сколько вашей душе угодно, столько и обнимайтесь. Кыш по палатам! А тебя, – тычет в меня пальцем, – попросила же. Вот никак на вас мужиков нельзя положиться.

Мы встаем, Алина вытирает слезы. Я держу ее за руку, не отпускаю.

– Ждем друг друга, – говорю ей, она кивает головой.

И мы, поднявшись наверх, расходимся по блокам.

В два часа дня нас уже ждет черный джип отца у ворот.

– Ну, наконец-то, – вздыхает он устало. – Извини, что не дождался вас внутри, но эти звери-врачи меня одолели. Как вы? – он заботливо смотрит на Алину.

– Спасибо, Илья, все хорошо, – она смущенно улыбается и сильнее сжимает мою руку.

– Пап, и так сил нет, давай домой, Алине нужно еще маме позвонить.

– Конечно, садитесь, что же вы стоите? Может, помочь? – опять участливый взгляд на Алину.

– Пап, хорош, а? – не сдерживаю я раздраженного тона.

– Ну, если все хорошо, тогда домой.

– Алина поедет с нами, – не даю я ему возможности что-либо еще добавить. – Мы немного передохнем, и я отвезу ее домой.

Батя с одобрением смотрит в зеркало заднего вида.

– Да ладно тебе, сын. Вместе и отвезем, – хмыкает он.

Ночь. Черный джип несется по трассе со скоростью, явно превышающей допустимую.

– Пап, не гони, – говорю я.

Батя ухмыляется, но скорость сбрасывает.

Вспоминаю, как меня провожала Алина, как просила, чтобы был аккуратнее за рулем. Плакала и целовала. Ну, это было после того, как нас встречало чуть ли не полдеревни. Устроили сейшен, так сказать. Ее мать по очереди расцеловала нас с отцом, благодарила со слезами на глазах, что спасли от изверга ее деточку. И мелкий шкет все пытался залезть к Алине на руки, но ей нельзя поднимать тяжелое, и мне пришлось его таскать на себе весь вечер. Но когда мы уезжали, взял тоже с нее обещание, чтобы она себя берегла. И чтобы ждала меня. Как только разрешится все, приеду за ней.

– Любишь? – вырвал меня из воспоминаний вопрос отца.

– Да.

– Я знал, что вы с ней подойдете друг другу.

Я уставился на него в темноте. Он искоса бросил на меня взгляд.

– Ты что, думаешь, я не заметил, как она похожа на Варю?

«Да тут только слепой не заметит», – подумал я, но в слух ничего не сказал.

– Я сначала даже опешил. Но на протяжении года, пока она у меня работала, понял, что обманка. Это облик. Она хорошая, и мне она нравится. Так что я поддержу любое твое решение. Да, и знаешь, когда в молодости через такое проходишь, грех не попробовать что-то серьезное.

Ну батя.

– Я хочу на ней жениться, – поворачиваюсь к нему лицом.

– Мой сын, – смеется отец и хлопает меня по плечу.

Глава девятнадцатая

– Встать, суд идет!

Шевеление в зале говорит о том, что все поднимаются с мест.

– Суд постановил, после смерти осужденного Шевченко Эдуарда Анатольевича оставить двухкомнатную квартиру за несовершеннолетним Шевченко Дмитрием Эдуардовичем. Так же оставить право опекунства над несовершеннолетним за Яковлевой Натальей Павловной и снять с нее все обязанности по выплате ипотеки. Решение суда обжалованию не подлежит.

В зале послышались облегченные выдохи.

– Дело объявляется закрытым.