Узы судьбы

У меня горели глаза, смесь усталости и слез пыталась вырваться на свободу.

— Что, если я такая же, как он?

Энсон замер.

— Что?

— Он — мой отец. Половина моей генетики от него.

Энсон схватил меня за спинку стула и развернул лицом к себе. Он притянул меня ближе, касаясь своими ногами моих.

— Ты совсем не похожа на него.

— Пророчество. Там сказано, что я могу помочь ему достичь несказанной власти.

— Или ты можешь выпустить воздух из его легких.

Я уставилась на руки. Руки, которые обладали силой убивать. Это убивало.

— Я могу делать ужасные вещи.

Энсон обхватил мое лицо ладонями.

— Ты можешь творить удивительные вещи. Ты можешь защищать себя. Защищать других. На этой планете нет никого, кому я доверил эту силу больше, чем тебе.

Одинокая слезинка скатилась по щеке, и Энсон смахнул ее большим пальцем. Я прижалась к нему, положив голову ему на плечо. Энсон обхватил меня руками, его пальцы путешествовали вверх и вниз по моему позвоночнику.

— В тебе так много света. Есть причина, по которой судьба преподнесла тебе этот дар. Доверила его тебе.

— Я боюсь, что сделаю неправильный выбор или не буду готова, и из-за меня он победит.

Энсон пальцами скользнул вверх по моей шее, отыскивая то место, которое он любил.

— Это не только на твоих плечах. Раз за разом мы убеждались, что становимся сильнее, когда мы вместе. Положись на это. Положись на нас. Мы хотим помочь тебе.

— Она сказала, что это я должна покончить с ним.

Энсон чуть сильнее сжал рукой мою шею, заскрежетав челюстями.

— Может быть, это и правда, но ты будешь делать это не одна. Ты больше не одинока.

В словах Энсона сквозили нотки гнева. Я отстранилась, впитывая тот же жар, что и клубился в его зеленых глазах.

— Я знаю, что это так.

— Разве? Как только мы вернулись домой, ты спряталась с этими чертовыми дневниками и не сказала ни слова. Ты заперла нас снаружи.

И это причиняло ему боль. Он прожил жизнь в такой изоляции до того, как возникла эта связь, с матерью, которой даже было все равно, что он переехал из их дома, и отцом, который не хотел иметь с ним ничего общего. И сегодня я вонзила нож в эти раны.

Я двигалась инстинктивно, чуть ли не бросаясь на него.

— Прости. Я не хотела тебя выгонять. Я должна была понять…

Энсон не перебивал меня словами. Он украл своими устами все, что я еще собиралась сказать. Поцелуем, в котором читались смесь гнева и потребности. И я забрала все это.

— 17-

Нам не нужны были слова. Нам нужны были прикосновения и связь. Рассказ друг другу о том, что мы чувствовали своими телами.

Энсон поднял меня, и я обвила ногами его талию. Мгновение спустя он уже сгребал журналы и бумаги с обеденного стола и опускал меня на него, но я ни на секунду не отрывалась от его губ. Я проглотила его боль и гнев, но именно его потребность вознесла меня выше.

Я чувствовала, как отчаяние волнами исходит от него. Как сильно ему нужно было почувствовать эту связь со мной. Уколы вины терзали меня, но я отогнала их в сторону, сосредоточившись только на Энсоне.

Он схватил меня за майку и стянул ее через голову, затем сомкнул губы вокруг моего соска. Вспышка ощущений была мгновенной, от вершин моих грудей до самых глубин моего естества.

Я сжала ноги вокруг Энсона, когда он зубами задел мой сосок. Его длина пульсировала под футболкой, когда я притянула его ближе к себе, желая почувствовать гораздо больше. Нуждаясь в том, чтобы почувствовать все.

— Энсон. — Его имя на моих губах прозвучало скорее как вздох, чем как настоящее слово, но, казалось, в Энсоне что-то щелкнуло. Он скользнул руками к моим ночным шортам, и секунду спустя на моей разгоряченной плоти не было ничего, кроме прохладного воздуха.

Затем его рот оказался на вершине моих бедер. Не было никакого деликатного исследования, Энсон просто брал. Его язык проникал в меня толчок за толчком, затем добрался до клитора, кружа и глубоко посасывая.

Я издала хныкающий звук и обхватила руками его за плечи. Как только я ухватилась за одно ощущение, на меня нашло другое. Пальцы Энсона скользнули внутрь меня, скручиваясь. Каждое новое движение что-то сжимало внутри меня.

— Не кончай. — Он прорычал приказ этому комку нервов.

— Пожалуйста. — Я была не прочь поумолять.

— Мне нужно почувствовать, как ты кончаешь вокруг моего члена.

Мои бедра приподнялись по собственной воле, стремясь получить больше от всего, что он мне давал.

Энсон усмехнулся, уткнувшись мне в кожу.

— Что-то ищешь?

— Тебя. Всегда тебя.

Это было все, что ему было нужно. В мгновение ока с него слетело все лишнее, и он поднял меня с обеденного стола и развернул лицом к себе.

— Подожди.

Я ухватилась за деревянный край, и через несколько секунд Энсон вошел в меня. Каждое движение вливало в меня все эти эмоции. Я отвечала ему толчок за толчком. Разочарование и гнев трансформировались во что-то большее. Это была та самая отчаянная потребность, которую я испытывала раньше, но в ней также присутствовал страх. Энсону нужно было знать, что я с ним. Что я жива и сильна.

Я выгнула спину, когда он вошел в меня, невероятно глубоко. Я чувствовала все, что он не мог сказать. И отдавалась ему на каждом шагу.