Узы вечности

— Ты слишком хорошо думаешь о своей сестре, — тот усмехнулся. — Талисман сам нашел себе нового хозяина.

— Хм, надо же… А снова соединить его вы не пробовали? Или это невозможно?

— Почему же, вполне возможно, — Руслан прямо таки источал уверенность в подобном исходе. — Но пока мы с Кариной только… кхм… репетировали соединение талисмана.

Тут у него зазвонил мобильник. Обменявшись парой абстрактных фраз с жаждущим его слышать неизвестным, Руслан спрятал свой талисман обратно в карман, сослался нам на неотложные дела и собрался уходить.

Я провожала его до двери.

— Вот вечно у тебя, Полянский, какие-то темные таинственные делишки, — проворчала я. Мне почему-то жутко не хотелось, чтобы он уходил.

— Ну почему сразу темные? — он улыбнулся. — Да и таинственности никакой нет. Учитывая, что мой мотоцикл приказал долго жить, решаю сейчас проблему со средством передвижения. Вопрос напоследок, — Руслан шнуровал ботинки, — нормально мне про Деккера и эту фею-из-Бомбея объясни.

— А что тут объяснять? — уныло вздохнула я. — У Андрея новая большая и светлая любовь, вот и все.

— А ты что? — он с любопытством на меня смотрел.

— А что я? Я ничего.

— Понятно, — он усмехнулся, надел и застегнул пуховик.

— Что тебе понятно? — сварливо поинтересовалась я.

Руслан засмеялся.

— Все, Лагинова, до завтра, — и он вышел из квартиры.

— Мда… Ну хоть кому-то в этой жизни все понятно, — закрыв дверь, глубокомысленно изрекла я и поплелась обратно на кухню, запивать стресс кофе.

На следующий день первым уроком в расписании стояла физ-ра. Сан Саныч пребывал в не лучшем расположении духа, гонял нас на разминке туда-сюда по залу. Причина его отвратительного настроения прояснилась, когда он нас выстроил.

Вышагивал вдоль строя и разглагольствовал:

— То, что в нашей школе в я сам не знаю уже какой раз сменилась власть, вы наверняка в курсе. А новая власть — это новые порядки. Потому в этой четверти мы с вами будем страдать всякой хр… ерундой. А именно: в учебный план нам с вами поставили лыжи. Так что со следующего урока будете бороздить школьный парк на обломках штакетника. И эта ерунда будет продолжаться, пока снег не сойдет. Но есть и хорошая новость. Спорткомплекс восстанавливают. Правда, учитывая, что строят его явно молдаване по какой-то супер скоростной голландской технологии да из китайских материалов, мне страшно представить, сколько их постройка простоит, — он хмыкнул и деловито оглядел строй. — Так, я смотрю, у нас новенькая. Шаг вперед.

Лариса стояла как раз первой в женском ряду, как самая из нас высокая. После слов Саныча она послушно вышла из строя.

— Как зовут? — поинтересовался физрук.

— Лариса Иванова, — робко выдала она, в поисках поддержки жалобно посмотрев на Андрея. Тот только открыл было рот, но Саныч жестом заставил его промолчать.

— И чем можешь похвалиться? — пытливо продолжал учитель. Складывалось смутное впечатление, что новенькая ему почему-то заранее очень не нравится.

— Ну-у, — протянула Лариса задумчиво, — я отлично играю в этот… как его… ну игра еще такая дурацкая…

— Тетрис? — услужливо подсказал Саныч, пряча ироничную улыбку.

— Все вспомнила, в баскетбол.

Хм, интересно, где это Лариса в Гай-Кодзоре научилась отлично в баскетбол играть?

Физрук прищурился. Определение «дурацкая игра» в адрес столь любимого им баскетбола явно попало в разряд смертельных оскорблений.

— Уверена? — как бы между прочим уточнил он.

— Уверена, — прозвучало даже малость нагло.

Сан Саныч коварно улыбнулся и рявкнул:

— Лагинова! Шаг вперед!

Недоумевая, что от меня-то понадобилось, я вышла из строя.

— Что ж, Иванова, предоставляю тебе возможность наглядно продемонстрировать свои отличные способности, — обрадовал Сан Саныч. — Сыграешь с Лагиновой.

— Сан Саныч, — вмешался Андрей возмущенно, — ставить против Ларисы Лагинову нечестно.

Замечательно. Она — Лариса, а я — Лагинова. Любовь прошла, и вместе с ней из его головы даже мое имя выветрилось. А еще говорят, что это у девушек память короткая.

— Почему это нечестно? — с самым невинным видом поинтересовался Саныч. — Чем тебя это вдруг Лагинова перестала устраивать?

Прозвучало двусмысленно, мягко говоря.

— Потому что она — игрок сборной, а Лариса хоть и очень талантлива, но пока только любитель, их силы не равны, — хмуро пояснил Андрей.

— Ну так уравновесим, — физрук в радостном предвкушении потер ладони. — Подь сюды, заступничек.

Хмурый Андрей подошел, ободряюще Ларисе улыбнулся. Я уныло констатировала, что ни вчера, ни сегодня он вообще не взглянул на меня ни разу.

— Сан Саныч, — возмущенно вякнул из строя Юрец, — вы что, хотите, чтобы Каринка против двоих играла?

— Нет, конечно. Двое на двое. Деккер и Иванова против Полянского и Лагиновой. Полянский! Ты плохо слышишь?! — гаркнул он так, что у меня в ушах зазвенело.

— Теперь плохо, — хмыкнул Руслан, подходя ко мне.

Они с Андреем обменялись неприязненными взглядами.

— Ну что, Деккер, теперь все честно? — хитро поинтересовался Саныч.

— Нет, — нагло влезла Лариса.

Саныч посмотрел на нее с таким раздраженным выражением лица, словно говорил «если бы меня интересовало твое мнение, я бы его спросил».