В 6 (СИ)

— Ну что вы, — поляк, напротив, прямо лучился довольством. — Какой же это провал?! Знаете, в большой политике как в подворотне. Продемонстрируй силу — и с тобой будут считаться. Покажи при этом каплю безумия — и тебя начнут бояться, сделай при этом вид, что у тебя всё под контролем — и тебя начнут уважать! И наш пернатый друг великолепно с этим справился.

— Ну да. Только ещё секунда — и меня даже не размазали бы, а просто аннигилировали, — Володырь поморщился. — Не ожидал, что этот сопляк, Варлок, свяжется с эльфийской богиней.

— Да, это было неприятно, но не смертельно, — отмахнулся Кшиштов. — Папа обещал неприкосновенность и у него хватит силы, чтобы сдержать своё слово. А насчёт той девки… ну так это нам на тоже на руку.

— В смысле? — Володырь удивлённо поднял брови. — Чего хорошего в том, что они монополизировали проход?

— То, что у нас есть свой, конечно же, — король всплесну руками, — И сила его удержать. И в этом ракурсе вспышка Змея произошла очень и очень удачно. Нам, можно сказать, достался чужой журек в хлебе, а нашим оппонентам — многочисленные и незаслуженные обвинения. Пока вы тут бесились, со мной уже связались представители девяти государств. И руку даю на отсечение, что в течение недели объявятся и остальные. Включая немцев, французов и турок.

— Политика, — проворчал Володырь, подхватывая бокал со сливовицей со стола. — Никогда в ней не разбирался. Ваше здоровье!

— Nazdrowie! — бокалы со звоном сошлись над столом в разгромленной комнате.

* * *

Высокий стоячий воротник, стянутый шёлковой лентой, неприятно резал шею. Я потянулся его поправить и тут же получил по рукам от Нины.

— Давит — жуть, — наткнувшись на возмущённый взгляд любимой, я скорчил максимально жалостливую рожу. — Да и неудобно как-то…

— Неудобно, ваша светлость, справлять естественные надобности в почтовый ящик и предаваться плотским утехам в гамаке, — Нина не повелась на мимимишную моську. — А награды положено носить согласно статута и делать это с почтением и честью!

— Что-то вы, юная леди, больно подкованы в вопросах плотских утех, — буркнул я, раздосадованный неудачей. — Прям даже подозрительно как-то…

— Исключительно теория, ваша светлость, — мурлыкнула зайка, стрельнув в меня масляным взглядом. — Ожидая мужа, перечитала кучу развивающей литературы. И составила список того, что нужно непременно попробовать на практике.

— Значит, позавчера…

— Пункты пять и шесть, — Нина облизнула губки розовым язычком, заставив меня сглотнуть. — С вариациями.

— А всего сколько? — дышать вдруг стало тяжело, и кроме воротника вдруг начали давить ещё и штаны. — Ну, это я, чтобы знать к чему готовиться.

— Что-то около семидесяти или восьмидесяти пунктов, точно не помню, — легкомысленно отмахнулась зайка. — Не трогай, кому говорю!

Я снова получил по рукам, которыми, пытался ослабить проклятую удавку. После возвращения с саммита в мою честь был устроен большой императорский приём, на котором мне вручили высшую награду Российской Империи, орден Святого апостола Андрея Первозванного. Почётная и безумно редкая награда, кавалеров которой на данный момент можно было пересчитать по пальцам одной руки. И в целом я был весьма доволен, поскольку к почестям прилагалось ещё и немало льгот, в том числе и для рода.

Вот только таскать платиновую звезду, украшенную бриллиантами, согласно статуту, нужно было либо совместно со специальной перевязью, либо с толстой, богато украшенной цепочкой, к которым крепился сам крест на двуглавом орле. Я же Герцог Империи, а потому конкретно для меня требовался ещё и особый крой парадного мундира, являющегося частью награды. Вот на нём-то как раз, несмотря на всю красоту и изящество, и имелась та самая лента, которая с каждой минутой всё туже стягивала воротник, так что я уже начинал задыхаться.

Понятное дело, это был банальный психологический эффект. Скорее всего, от того, что я считал данную награду немного незаслуженной. Ведь первопроходцем я стал по нужде, когда Варяг затащил меня в иной мир. И всё, чего я хотел, это вернуться домой. Вот тот же Валька и остальные ребята — они, да! В моих глазах все они были героями. По своей воле пойти туда, не знаю куда, с весьма немалым шансом или голову сложить, или назад дороги не найти, это ли не подвиг? А сам я ничего, по сути, не сделал. Но остальные считали иначе, и девочки мои отнеслись к награде как к чему-то само собой разумеющемуся.

— Готовы? Полчаса осталось! — в гардеробную вихрем влетела Анька. — Кузя, ты опять не готов?!

— Так, а ну-ка брысь отсюда! — рявкнул я на наглую сестру, а затем повернулся к Нине. — Давайте уже выходить, а то она сейчас мне плешь проест.

— Не ругайся на неё, — зайка смахнула с мундира невидимую пылинку. — Аня просто переживает, вот и нервничает. Ты же взрослый уже, сам должен понимать. К тому же мы готовы. Как раз успеем доехать.