V-8: право на свободу

Тоненькая полоска рассвета ползет по полу, пробившись в окошко за моей спиной. Шум идущего на посадку вертолета бодрит, крепче сжимаю пистолет в руках. Через несколько минут из-за двери доносится стук каблуков. Вытягиваю руку вперед и кладу указательный палец на курок.

Дверь открывается, хозяйка привычно бьет ладонью по выключателю на стене, зажигая свет. Ее лицо вытягивается в гримасу ошеломленности и отрицания.

— Здравствуй, Кассандра. Будь добра, закрой дверь. Иначе наш с тобой разговор станет очень коротким.

— Что? — короткий выдох слетает с густо накрашенных губ.

— Не заставляй меня повторять. Ты же знаешь, что я сделала с Фредом Фишером. Думаешь, не смогу сделать то же самое с тобой?

Кассандра медленно закрывает дверь и гордо расправляет плечи, но ей меня не обмануть. Ужас в бесовских глазах пылает слишком ярко. Она умна, с этим не поспоришь. Нельзя дать ей даже шанса позвать на помощь.

— Предупреждаю один раз, Кассандра, попробуешь закричать, я спущу курок. Ты собиралась убить меня, и даже если после твоей смерти мне грозит опасность, я не оставлю тебя в живых. Обещаю.

— Ты знаешь мое имя?

— Тебя слишком часто показывают по телевизору.

Мадам возмущенно раздувает ноздри. Как же больно, наверное, падать с вершины гордыни и тщеславия. Кассандра возвращает на лицо маску превосходства и спрашивает:

— Чего ты хочешь?

— Если ты думаешь, что я стану торговаться, — мои губы дергаются в улыбке, — то очень ошибаешься.

— Тогда зачем все это?

— Хочу поболтать. За двадцать лет у меня накопилось очень много вопросов.

Мадам делает шаг вперед, но я останавливаю ее, поднимаясь с места. Хватаю папку и запихиваю за пояс штанов, связка ключей отправляется в задний карман, во второй кладу электрошокер. Шагаю по направлению к двери, едва контролируя ледяную ярость:

— Нет. Не здесь. Мы немного прогуляемся. Разворачивайся!

— Ты об этом пожалеешь, — цедит Кассандра сквозь зубы, но повинуется.

— Вряд ли. Забыла, через что я прошла?

— Все это покажется тебе сладким сном. Ты будешь мечтать…

Прислоняю дуло пистолета к ее затылку:

— Шагай!

Покидаем кабинет. Думаю о возможном риске, но не теряю решимости. Королева ада у меня под прицелом. Если кто-то попытается помешать, я не раздумывая выстрелю, а все остальное меня уже мало волнует.

— Куда идти?

— А ты еще не догадалась? Исправитель ждет, Кассандра Локк. Думаю, тебе стоит покаяться.

Ее шаги становятся все медленней. Надеется на что-то? Хочет жить?

— Если мы встретим охрану, тебе же хуже, — говорю вполголоса.

Слышу впереди тяжелые шаги и останавливаюсь, вжимая дуло в затылок Мадам, чтобы не дергалась.

— Мадам, — грохочет булькающий голос.

Узнаю охранника. У него даже есть несколько шрамов от меня на память. Оружие в руках пьянит. Восемь патронов. Может быть, подарить один? Выглядываю из-за спины Кассандры и приказываю:

— Стой на месте!

Охранник мгновенно вытаскивает из петли на поясе электрошокер.

— Я бы не стала этого делать.

— У нее пистолет, — вмешивается Мадам.

— Как думаешь, насколько сильно я хочу вас всех убить, после того, что вы со мной сделали? — спрашиваю с усмешкой.

Сумасшедшие — страшные люди. Как и те, кому нечего терять.

Вижу на мерзкой морде понимание.

— Брось электрошокер, — командую я. — А теперь ложись лицом в пол. Руки за голову.

Какими же податливыми становятся люди, когда в твоих руках оружие. Страх смерти притупляет все остальные чувства. Мне ли не знать… Вытаскиваю из кармана свой электрошокер и заставляю Кассандру сделать несколько шагов вперед. Быстрым и безжалостным движением пропускаю разряд тока через гору мяса, валяющегося на полу.

В «исправителе» все именно так, как я помню. Он все еще снится мне время от времени. Ненавистное место. Часы адской боли на грани смерти. Именно здесь я чаще всего думала о том, что хочу умереть. Но сегодня я вхожу в это помещение не как жертва, а как палач. И от этого не легче. Сердце покрывается грязной коркой, черствеет с каждой секундой, но я не могу повернуть назад. Смотрю на женщину перед собой, слюна во рту превращается в яд. Мадам Монстр. Та, кто мучает и продает детей в рабство. Разве она достойна прощения? Сострадания? Нет! Она все это заслужила.

— Забирайся на кушетку, — слова вылетают изо рта и отражаются от стен, долетая до ушей чужим злобным голосом.

— Ви-восемь… — дипломатично произносит Кассандра с явным желанием договориться.

— Меня зовут Вивьен! — отрезаю я, а после вспоминаю, что это тоже неправда. — Нет. Меня зовут Стефани.

— Хорошо. Стефани…

— На кушетку! Живо!

Кассандра трясется, точно сухой лист на ветру. Теперь ей по-настоящему страшно. Закрепляю ремни на ее руках и ногах, закрываю дверь с внутренней стороны и оставляю ключ в замочной скважине, чтобы никто нам не помешал.

Руки все делают сами. Креплю провода к телу Кассандры и замечаю в уголках ее глаз слезы. Ну надо же! У Мадам Монстр, оказывается, есть чувства. Где же они были, когда в этой самой комнате она калечила детей?