В 8 (СИ)

К счастью, долго это не продлилось, всего каких-то полчаса и от нас отстали. Или скорее взяли паузу перед следующим раундом попыток подлизаться. Ведь это при первом визите к Лепесковым-Каменским те считались родом на грани вымирания, а я якобы был в опале у императора. А сейчас всё было совсем иначе. Первооткрыватель нового мира, получивший там родовой надел и жену-богиню. Дважды герцог и трижды зять императоров и плевать, что одна из цесаревен стала фавориткой да и свадьбы ещё не было. Мой статус и близость к трону не подлежали сомнению, а значит тут же рядом нарисовалась толпа лизоблюдов, норовивших поцеловать в задницу в надежде что им за это что-то перепадёт.

К сожалению, лично мне деться от этого было некуда, зато Аську я сразу же отправил играть. И так стоило ей появиться, Пётр прилип к девчонке, словно верная собачка и больше не на шаг не отходил, глядя преданными глазами на свою любимую. Вот казалось бы одинадцать лет, откуда такие чувства, к тому же они год почти не виделись, и на тебе. Смотрит, вздыхает, ловит каждое слово. И ведь чувствуется, что это не игра, а по настоящему, искренне. Что он ради Аськи готов на всё. Пришлось даже дочери тишком внушение сделать, чтобы не смела играть чувствами пацана. Не нравится — отшей сразу, а мучать не смей. Хорошо ещё малышка у меня понимающая и сразу дала слово, что ничего такого не будет. Да и Петька ей явно был симпатичен, хоть девчонка перед ним и крутила хвостом, но в меру и знаки внимания принимала благосклонно.

Вот я их и отпустил играть. Не вдвоём, как оказалось, на приёме присутствовало около дюжины детей их возраста, для которых отделили покои и часть сада. Нагнали туда гувернанток и слуг, приглядывать и исполнять прихоти, но Аська в присмотре явно не нуждалась. Мигом организовав детей, построив их по рангу и ранжиру мелкая егоза принялась методично разносить всё, до чего могла дотянуться. Не в прямом смысле, конечно, девочка она у меня была воспитанная, но вот устроить дикое побоище на игрушечном оружии умудрилась, заслав слуг за большим количеством пушек стреляющих мягкими снарядами. И жилетов с шапочками, на которые те легко прилипали.

Визг стоял такой, что даже я пошёл заглянуть, что ж там происходит. Как раз попал на осаду крепости, построенной из подушек, покрывал и мебели. Аська отважно отбивалась от наседавших детей, строча из пулемёта, а Петька, как верный рыцарь, работал вторым номером, подавая ленту и отстреливаясь из пистолета. Штурмующие грамотно пользовались особенностями местности, прятались за шкафами, креслами и пуфиками, поливая защитников пульками из автоматов, а один толстячок садил из базуки, да так ловко, будто родился и вырос в отряде наёмников. Уж я то знаю, ещё в Новосибирске доводилось с теми зависать, когда подрабатывал спарринг-партнёром. Командир “Медведя” меня к себе завербовать хотел, после того как совершеннолетним стану, вот и брал на разные пострелушки и прочие движняки.

Оставив детей развлекаться я вернулся к гостям. Как и ожидалось, тут же потянулись желающие познакомиться поближе, в надежде получить какой-нибудь профит. И словно сговорившись, каждый пытался представить мне дочь или племянницу, практически прямым текстом предлагая её в любовницы, причём даже не в фаворитки, а так. Хочешь — на ночь, хочешь совсем забирай. При этом расхваливали их будто это были не люди, а какие-то породистые кобылы. Даже терминология сходилась. Стать, масть, круп и так далее. И ладно бы несчастные девицы страдали от тирании родителей и шли на этот позор по принуждению, подчиняясь судьбе… ага, сейчас. Эти кобылы так на меня смотрели, что дай им волю, готовы были наброситься и разорвать на сотню маленьких варлоков. А уж чтобы они с ними потом делали даже думать страшно, чтобы не попасть под статью, о совращении.

Нет, девицы крутили задами, строили глазки, и почти у каждой совершенно случайно падала бретелька платья, о которых стоило сказать отдельно. Выдержанные в скромных, тёмных тонах, потому как траур, тем не менее туалеты у дам были настолько открытые, что это граничило с распущенность. Сильно граничило, порой переходя черту настолько, что можно было без труда сказать, какой натуральный цвет волос у той или иной дамы. Или девицы, те от них не отставали, хотя большинство молодых прелестниц предпочитало вместо интимных стрижек гладкие поверхности. Видимо чтобы подчеркнуть свою юность и неопытность. Получалось так себе.

Ну какая неопытность, если случайно упавшая бретелька умудряется обнажить весь бюст, при этом оконфузившаяся барышня не спешить его прятать и заливаясь краской бежать прочь с бала, потому что жизнь её теперь кончена. Нет, она наоборот, демонстрирует товар лицом, под одобрительными взглядами маман, и лишь через минуту спохватившись, вспоминает о правилах приличия. Или скорее начинает понимать, что ещё немного и конкурентки вцепятся ей в волосы прямо здесь, наплевав на любые законы. И это аристократия, цвет страны, так сказать…