В ад с «Великой Германией»

21 марта 1945 г.Утром мы заходим в гавань Хеллвердена. Здесь все разбомблено! Мы узнаем, что англо-американцы бомбили город и гавань Свинемюнде несколько дней назад. Я появляюсь у трапа одним из первых. Нас разгружают корабельным краном. Разгрузка идет очень быстро, так как в городе постоянно объявляют воздушную тревогу. Невдалеке стоят помеченные красным крестом железнодорожные вагоны, в которых перевозят раненых. В санитарных вагонах мы находим мешки с коричневой «крафтовой» бумагой. Там мы берем себе полосы туалетной бумаги и перевязываем те места, где кровь начинают проступать сквозь повязку. При этом все дышим своим собственным спертым воздухом. Но тепло! Я с ужасом думаю о том, что будет, если взвоют сирены воздушной тревоги. Все, кто может бежать, помчатся в укрытие. Но мы — мы лежим в вагонах высотой почти 1,5 м! Это уже действительно будет очень глупо: доехать до Германии и попасть под бомбежку! Однако я не слышу ни воя самолетов, ни стрельбы зенитных орудий. Это уже хорошо! Наконец, по прошествии бесконечного светлого времени, весь корабль разгрузили, и наш поезд отправился! Наступает вторая половина дня. Вечером мы проезжаем вокзал Пазевальк. На стене я вижу большую надпись. Приведу дословный текст: «Здесь лежал наш вождь Адольф Гитлер во время Первой мировой войны в военном госпитале, будучи отравлен ядовитым газом. Здесь он решил стать политиком». У меня в голове мелькнула крамольная мысль: «А если бы не решил тогда? Вероятно, дела у нас шли бы сегодня гораздо лучше?» Поезд направляется в Бад Клейнен, однако едет очень медленно. Внезапно сзади на поезд заходит самолет. Тарахтят бортовые пушки и пулеметы. Вагон внезапно останавливается. Локомотив поврежден. Мы стоим и не двигаемся. После бесконечного ожидания наблюдаем, как разбитый локомотив стаскивают с рельс и подгоняют новый. Буфера вагонов сталкиваются, и они трогаются с места. Слава богу! Но мы недооценили американцев. Снова появился самолет, на этот раз спереди! Он делает разворот и летит прямо к локомотиву. И снова в воздух вздымается пар, вагон жестко встряхивает. Поезд останавливается. Ничего нет хорошего в поездке на этом поезде. Почти два часа спустя мы получаем новый, третий, локомотив, который прицепляют к поезду. С ним мы наконец подъезжаем к Бад Клейнену. Там мы стоим почти два часа — никто не знает, что дальше делать с нами. Мои ноги, особенно правая нога, сильно болят! Многочисленные раны жгут оставшиеся осколки. Я разворачиваю верхний слой бумаги, а потом медленно и осторожно покидаю вагон. С трудом опираюсь на правую ногу. Но я хочу убраться отсюда прочь! При любых обстоятельствах мне нужно попасть в Данию. Опираясь на костыль, иду с искаженным от боли лицом к другой платформе, откуда поезд отправляется в Шверин. Я нахожу место в купе третьего класса и протягиваю ноющую правую ногу. Поезд постепенно заполняется. По радио передают: «Внимание! Внимание! Все беженцы, которые должны попасть в Шверин и Людвигслуст, садятся в поезд, стоящий на пути „X“». Я смотрю на старых людей, которые не имеют почти ничего при себе. Напротив меня сидел старик, явно из Восточной Пруссии. Это можно понять по типичному произношению, с которым он обращается к женщине с небольшим багажом. Внимательно осмотрев меня, он через некоторое время спрашивает: «Вы русский?» Ну, думаю я, наверное, я уже так плохо выгляжу, что он принимает меня за русского. Он еще не видел моего лица. Моя белая шапка грязная, повсюду запятнана кровью. В правой ноге показывается только слегка укрепленная бумажными повязками «шина из тряпок». Я снимаю свою шапку и приоткрываю мундир вермахта с черно-бело-красной лентой Железного креста 2-го класса и кроваво-красной лентой «За зимнюю кампанию на Востоке 1941/42». На моей груди наряду с Железным крестом 1-го класса он узнает знак штурмовой пехоты и ленточку ранения. Старик просит у меня прощения и спрашивает, куда я собираюсь ехать. Я, в свою очередь, интересуюсь, из какого он города. Сейчас я уже забыл его имя, но помню, что он из Тильзита. Он хочет, как и я, попасть в Шверин, куда я направляюсь к брату отца, тете Труди, кузине Урсель и двоюродному брату Юргену. Он хочет добраться до Заммельлагера. От Шверина это почти 30 минут езды. Мы едем туда!

Мое бегство от русских