В агонии

– А потом она стала меняться. Я заметила это. Мысли стали интересными. Каждый день новыми. Я все время ходила за ней и слушала, как она вспоминает их, – малышка кивнула на Эллен с Алексом. – Виктор Романович давал ей таблетки, чтобы она не думала о прошлом. Но она все вспомнила, когда поняла, что за ней следит сын. Виктор Романович тоже заметил, что тетя Джилли изменилась. Как-то раз он подошел ко мне и сказал: «Расскажи мне то, что я хочу знать».

Эллен замерла. Брат с тревогой посмотрел на нее и взял за руку.

– Я сказала ему неправду, – продолжила Гера, – но он не поверил мне. Он очень злился на сестру, хотя ей это не показывал. Через несколько дней тетя Джилли написала сюда письмо. А когда получила ответ, ее мысли стали еще интереснее. Она все время думала об этом месте. Мне оно понравилось. И я ушла. Все, – резво закончила девочка и уткнула лицо в колени.

Колючий ежик свернулся в клубок, чтобы его больше не трогали.

– Спасибо, – Роберт откинулся на спинку кресла. – Выходит, нам не стоит бояться, что мысли Джиллиан станут кому-то доступны.

– А что насчет самой Джил? Что если она передумает? Захочет вернуть детей? – не успокаивалась Рита.

– Давай без паники… – начал Роберт, но Генриетта перебила его:

– Вы так боитесь угрозы извне, что даже не подозреваете: зло уже здесь.

Малышка выпрямилась и уставилась на Эллен прожигающим взором.

«Маленькая дрянь!» – взорвалось в сознании. Поглощение молниеносно проснулось. Вспыхнуло желание вскочить и вцепиться в горло элитовскому отродью.

– Ты говоришь о силе Эллен? – спросил Роберт.

– Нет, о мыслях, которые она рождает в других. Она и есть зло.

Эллен не сдержалась и выкрикнула:

– Заткнись, малявка!

– Эллен! – возмутился брат, сжав ее за руку.

– Если она останется, мы все умрем, – не замолкала Генриетта.

Эллен дернулась вперед, не до конца понимая зачем, просто повинуясь внутреннему порыву. Алекс удержал ее, попросил успокоиться, но это было невозможно – Эллен кипела от злости!

– А если не от рук «Элиты», – вновь произнес маленький монстр, – то она сама нас прикончит.

Эти слова оказались последней каплей.

Взбесившаяся энергия вырвалась на свободу. Генриетта успела отскочить прежде, чем невидимая волна врезалась в кресло и верхние полки. Книги разлетелись. Ребята, вскрикнув, подорвались с мест.

Алекс оттащил сестру подальше. К ним подбежал Георгий Маркович.

– Посмотри на меня, – потребовал он.

Эллен злилась, цеплялась взглядом за маленькую сгорбленную фигурку, что пряталась в объятиях Риты. Женщина уводила ее из гостиной.

Георгий Маркович схватил Эллен за плечи, и в нее ворвалась его энергия.

– Посмотри на меня! – Его голос проник глубоко в сознание, отдался непроизнесенным «остановись».

Эллен не смогла противиться и взглянула на мужчину.

– Ты взорвалась за секунду, неужели совершенно не держишь эмоции в узде? – Он убрал руки, и родственная связь прекратила действие.

Эллен растерянно посмотрела на брата. Тот хмурился, взгляд его так и кричал: «Ну что я тебе говорил!». С другого конца гостиной на нее косились ребята. Лора с Сергеем разбирали книжный погром.

«Что я наделала?!»

– Эллен, давай поговорим, – попросил Георгий Маркович.

– Я хочу к себе. – Она опустила взгляд в пол. – Алекс, пожалуйста, отведи меня.

Он молча обнял ее за плечи и повел к лестнице. Георгий Маркович сказал ей вслед:

– Захочешь поговорить, я буду очень рад! В любое время, Эллен, хоть ночью!

Совесть легонько уколола девичье сердце.

Зайдя в комнату, Эллен упала на кровать и уставилась на умершую розу в стакане.

«Как можно было сорваться на ребенке? Как можно было вообще сорваться при всех?! Они и так в ужасе от моей силы, пугающего прошлого и неизвестного будущего. Я сама порчу отношение к себе. Сама настраиваю всех против себя».

– Эллен, как так вышло? Чем ты думала?

– Не-е-т, пожалуйста, не начинай, мне и так тошно. Оставь меня одну.

Алекс не ответил. Скрипнула открывшаяся дверь, и Эллен спохватилась, поднялась.

– Можешь кое-что для меня сделать?

– Да, конечно. – Брат застыл на пороге.

– Ты можешь поговорить с Димой? Рассказать ему все.

– Это очень плохая идея. Очень!

– Пожалуйста.

– Эллен, мне не трудно, но он не станет меня слушать.

– Скажи, что это я попросила. Я не могу сейчас, – она понуро опустила плечи. – Не хочу об этом говорить. Вообще ничего не хочу.

Ее голос дрогнул, глаза заволокли ненавистные слезы. Эллен смахнула их.

– Хорошо, – сдался Алекс, явно недовольный миссией.

– Спасибо.

***

Чувство вины было невыносимым. Успокоить ноющее сердце не получалось, поэтому Эллен решила воспользоваться проверенным лекарством – принять душ.

Теплая вода струилась по телу, забирая с собой в слив все плохое. Стало легко и спокойно. Эллен быстро пришла в себя.

«Зря я его попросила, это и правда очень плохая идея, – встревожилась она. – Они не умеют разговаривать. Дима не станет слушать, Алекс все правильно сказал».

Не выходя из-под успокоительных струек, Эллен сосредоточилась на двух самых близких ей голосах в Доме. Слышание включилось без особых усилий.

– …потому что мне не плевать на ее чувства, – произнес Алекс.