В Академии плохому не научат... наверное (СИ)

От кончиков его пальцев ко мне потекло тепло, наполняя меня изнутри. Я чуть не урчала, ощущая себя котом, объевшимся сметаны и полностью довольным жизнью. Магия разливалась во мне маленьким огоньком, словно я пришла с мороза на улицу и у камина греюсь. И на вкус его магия похожа на мед, правда, не такой приторный. По крайней мере, именно такой привкус остался на языке.

Когда тепло наполнило меня все, руки мужчина не убрал. На мой вопросительный взгляд ответил просто:

— Тебе надо поспать, что бы переварить полученную дозу, — и снова магия на его пальцах коснулась меня.

Я широко зевнула, еле подняв вмиг отяжелевшую руку. А закрывшиеся во время зевания глаза отказались открываться. Тепло рук сменилось холодом подушки и переместилось на губы. Или мне показалось? Во сне всякое померещиться может, даже медовый запах ректора…

Разбудила меня мама, как выяснилось, в обед. Причитая, что я чуть не проспала такой важный день, заставляла меня собираться к обеду. Так что за стол я приползла в полусонном состоянии.

День хоть и начался с приятного обеда, был тяжелым. Меня мыли, драили, натирали, причесывали, упаковывали в платье. К пяти я устала так, что ни сил, ни настроения куда-то двигаться не было. А еще уехал ректор. Ладно, не попрощался, но он таки не научил меня ставить щит! Обидно, что и самой тренироваться мне нельзя — катастрофа будет обеспечена.

Суматоха перед выездом стояла такая, словно мы уезжаем на год и вернуться сюда не сможем. Все куда-то бегают, что-то носят, перекладывают. Еще раз проверив наличие фляги с приворотом на поясе, я забралась в поданную карету и стала ждать родителей. Едва они заскочили в карету, закричали кучеру: «Поехали! Поехали! — и уже тише отец добавил: — Лишь бы не опоздать!»

— Ну, да, а то ж не пустят, — решила поднять им настроение я.

— Не смешно, — строго глянула на меня мать. — И будь любезна на балу тоже себя вести хорошо.

— Да когда же я себя плохо вела? — решила всерьез обидеться я. Они нервничают, а я страдай!

— Я не это имела в виду. Тебе, моя дорогая, надо очаровать Олласа. И я рекомендую приложить к этому все усилия.

Никакой справедливости в этой жизни. Император начал дел, а расхлебывать, почему-то, мне. Обидно до слез! Хочется послать их всех туда, куда они меня — к дракону! Но никто не услышит и никто не пойдет.

Четыре часа тряски, настроения не то, что не подняли, а опустили его ниже некуда. Уже не хотелось ни веселья, ни отдыха. В голове только и крутилось, как бы дать выпить из фляги Олласу. На балу будет фуршет, и напитки вволю тоже будут. Даже если он захочет пить, то точно не из моей емкости. Задачка нелегкая.

Замок поражал воображение, огромный, древний, чарующий! Я даже забыла, что устала. Хотелось подойти и провести рукой по камням, помнящих такие времена, про которые многие уже и забыли. А сколько они могу рассказать… Это же кладезь! Как жаль, что они не умеют говорить, я бы с удовольствием послушала.

— Рот прикрой, — шикнула на меня мама, возвращая в реальность.

Уже около девяти вечера, но все вокруг, начиная с подъемного моста, сияет огнями. Центральная лестница устлана ковром. Могу только посочувствовать тем, кто его будет мыть. Мы прошествовали в бальную залу, где уже было много народа и играла тихая, приятная музыка.

Отец облегченно выдохнул:

— Успели.

Пока отец здоровался со знакомыми, к нам подошел Оллас. Я его и не заметила, за разглядыванием убранства зала. Колонный были увиты цветами, на свечах и магических светильников разных оттенков они не экономили. Из самой залы были выходы на балкончики и несколько в сад. Сад тоже весь сиял, жаль не могла подойти ближе, потому что отец меня постоянно кому-то представлял, и не давал мне отойти. Дома мы редко устраивали такое грандиозные приему. Точнее, никогда не устраивали, мы всегда жили уединенно.

— Разрешите украсть вашу дочь, — улыбнулся мне парень, спрашивая у отца.

Я даже приветствие пропустила. Вот растяпа!

— Только не забудь вернуть, — подмигнул отец и кивнул мне, давая разрешения отлучиться.

— Спасибо! — искренне шепнула я, когда Оллас тащил меня через толпу за руку. — Я уж думала, весь вечер придется имена папиных знакомых запоминать.

— Так я твой спаситель! — расцвел парень и остановился, повернувшись ко мне. — Благодарность будет?

— Уже была. Я сказала тебе «спасибо».

— И все? — губы собеседника растянулись в лукавой улыбке.

— Оллас! — возмутилась я.

— Все-все! Я шучу, — продолжил движение парень.

— А куда это мы идем?

— Представлю тебя своему отцу, — сообщили мне не оборачиваясь.

Я остановилась так резко, что Оллас мне чуть руку не выдернул.

— Это еще зачем?

Нет, мне, конечно, очень-очень нужен брак с ним, но почему-то так страшно!

— Ты чего? Я ему столько о тебе рассказывал, что он изъявил видеть тебя пред свои светлы очи.

— Оллас! Что ты ему про меня наговорил?!

Парень подошел ближе. Даже слишком… ближе. Я даже оглянулась в поисках путей отступления.

— Ничего такого, что бы они не обсудили с твоим отцом, — внимательно посмотрел на меня парень.

А вот я совсем ничего не поняла.

— А о чем они говорили, — тихо-тихо спросила я.