В Августовских лесах

Александра Григорьевна смотрит на Усова сбоку и как бы впервые видит его лицо: нос с какой-то неуловимой хитрой горбинкой, гладко выбритую загорелую щеку. Она по привычке покусывает травинку, в ее синеватых глазах застыла печальная улыбка. "О чем он сейчас думает? Знает ли, что у нее грустно на душе, хочется прислонить голову к его плечу и немножко поплакать?.." Она даже сама не знала и не смогла бы ответить, почему у нее такое настроение. Может быть, потому, что она теперь часто будет не спать по ночам и с беспокойством ждать его возвращения с границы? Но она и до этого думала о нем каждый час, мучилась оттого, что иногда подолгу не могла его видеть, и, обеспокоенная, сама бежала на заставу. Шура не выдержала, просунула руку под его локоть и спросила, о чем он думает, почему молчит.

- Мне немножко стыдно, Сашенька. Я думал, что ты меня мало любишь, и вел себя как самый последний эгоист!

- Опять Памир? Плохо ты думал. Теперь я с тобой и на луну полечу, глубоко вздохнув, серьезно проговорила Александра Григорьевна.

- Это правда, Шура? - резко повернувшись к ней, спросил Усов.

- Не надо и спрашивать, милый! А решила я это не сегодня.

- А в воскресенье я пригласил тебя и целый день мучил. Но поверь, я не мог быть дома...

Он так искренне и просто говорил, смотрел на нее такими виноватыми глазами, что Шура не могла на него сердиться и тем более упрекать. Словно утренним прохладным ветерком сдунуло с Шуры печальное настроение, и она, не удержавшись, рассмеялась, обняла его за шею. Он выпустил вожжи, которые тотчас же стали сползать и закручиваться на колесо. Рыжий конь остановился и с недоумением оглянулся назад...

До заставы оставалось метров триста. Усов внезапно забеспокоился и стал внимательно смотреть вперед. Через минуту на краю межи, около ржаного поля, показался сержант Бражников. Он неторопливо шел им навстречу.

Усов натянул вожжи, остановил лошадь и выпрыгнул из брички. Подойдя к Бражникову, о чем-то с ним переговорил и, вернувшись обратно, сказал:

- Ты меня прости, Сашенька! Дальше поедешь с сержантом. Он великолепно довезет!

- А ты куда? - обеспокоенно спросила Шура.

- Да понимаешь, мне надо отлучиться... Я сию же минуту буду дома. А ты там располагайся.

- Ничего не понимаю! - разводя руками, сказала Шура и по выражению его глаз видела, что все это делается преднамеренно, что не случайно оказался здесь сержант Бражников. Отвернувшись, она решительно добавила: Без тебя никуда не поеду. Что это такое, на самом деле! - Она в эту минуту ревновала его даже к сержанту Бражникову.

- Мне неудобно, Сашенька, понимаешь? - искренне признался Усов. Вдруг начальник заставы с невестой вкатывает во двор... Я лучше с другой стороны зайду!

Лицо у него в это время было одновременно и озорное и грустное. Шура поняла, что этот смелый, дерзкий человек сейчас стыдится собственного счастья. Ей и самой было как-то неловко, но, расхрабрившись, она быстро проговорила:

- Ну хорошо же! Я сама буду править лошадью, а сержанта посажу вместо жениха. Вкачу во двор и все равно всем объявлю и всех на свадьбу приглашу!

- Я тогда до вечера глаз не покажу!

- Можешь! Мы и без тебя будем пировать!

Шура, пугнув лошадь и грозно сверкнув глазами, поехала дальше. Бражников на ходу прыгнул в бричку.

Усов широко улыбнулся и долго еще стоял на дороге.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Вернувшись из ночных нарядов, пограничники отдыхали, и никто, кроме дежурного, не видел, как Шура въехала во двор заставы. Устраивать свадебную пирушку Усов категорически отказался и отделался обыкновенным скромным чаем. Это дало Клавдии Федоровне повод не раз укорять начальника заставы, что он "зажилил свадьбу", нарушил обычай. Но в конце концов Клавдия Федоровна все-таки настояла на своем.

В июне в Вулько-Гусарское приехала Галина, которая окончательно примирилась со своей матерью. После того как Олесь и Ганна побывали у Галины в Гродно и рассказали о том, как она живет, Стася не вытерпела и сама съездила к дочери. Как состоялась их встреча, она никому не рассказывала, но по всему было заметно, что Стася осталась довольна поездкой и успокоилась.

Узнав, что Александра Григорьевна вышла замуж, Галина вместе с Франчишкой Игнатьевной на другой же день после своего приезда в село пошла на заставу.

В эти дни Усов наметил провести занятие по снайперской стрельбе. В субботу, выбрав время, он отдельно занимался с утра с сержантом Бражниковым. Сибирский охотник Максим Бражников стрелял исключительно метко, но недостаточно хорошо освоил оптический прибор. Лежа рядом с начальником заставы на стрельбище, он говорил:

- Смущает меня, товарищ лейтенант, это стеклышко - и шабаш! Глаз почему-то режет, и сомнение берет.

- Не привык, потому и сомневаешься. Больше тренироваться надо...

- Да и без него я не хуже попаду.

- Ты что, и бойцам так говоришь? - выразительно посмотрев на сержанта, спросил Усов.