В банде только девушки

— Ага, — снова хохотнул шофер, — только нас не учел.

— Ты сказала, что Принца сдали, — напомнил шеф. — Кому?

— Агенту Барышкина, разумеется, — не моргнув, ответила Алиса. — У него же в этом лесу целый батальон. Теперь пытают Принца в сельпо, не узнал ли он чего, пока ехал в машине со своими идиотами. Ну, на предмет, может, они проговорились. Они хоть и купленные с потрохами, а все равно идиоты. Могли ляпнуть что-нибудь при нем.

— Господи, чего его допрашивать. Прикончили бы, и все, — изумился Косолапых, — хоть одной мразью меньше.

— Не-ет, — зловредно протянула Алиса, — у господина Барышкина с Принцем свои дела. Вы его просто не знаете. А он человек не такой уж и никчемный. Он связи обеспечивает.

— Принц?! Связи?! — возмутился Косолапых.

Алиса снова пожала плечами:

— Я же говорю, что ничего вы про него не знаете. Убить его — больше лишиться, нежели приобрести.

— Погоди-ка, — Иннокентий Валерианович подергал свой аристократический нос. — Выходит, знать о том, где находится машина, может только Принц, который сейчас в сельпо? Кстати, а почему в сельпо-то?

— Они там вроде базы устроили. В общем, окопались. Место стратегически выгодное.

— Точно! — шофер хлопнул себя по лбу. — Я говорил, что все дороги ведут в Иванцы. Ну Барышкин, ну стратег!

— То-то они распоясались в лесу. Людей раздевают! — погрустнел Косолапых. — Надо же, штаб устроили. А мы, получается, торчим на вражеской территории? — Он оглянулся по сторонам, видимо, ожидая найти в ближайших кустах засаду.

— Так! — Иннокентий Валерианович приосанился. — Хватит бремя терять. Нужно подбираться к этому сельпо.

Он повернулся к Косолапых:

— Девчонок береги, как собственную задницу.

— Не стал бы я делать таких сравнений. Особенно после его выхода из леса, — усмехнулся зловредный шофер.

— Чего?! — Косолапых скорчил презрительную гримасу и шагнул в его сторону.

— Без глупостей! — прикрикнул шеф, потом подобрел немного, похлопал Сашу по плечу: — Когда все закончится, я отдам тебе его. И можешь свернуть ему башку, если захочешь. А сейчас береги девчонок. Они — наша единственная надежда на возвращение потерянного. — Он кивнул шоферу. — Свяжи их пока.

Тот не без удовольствия принялся исполнять приказ и так скрутил сестрам локти и лодыжки, что те взвыли.

— Поаккуратнее! Понимай, с кем дело имеешь, — напомнил ему Иннокентий Валерианович. — Если войну с Барышкиным развязывать, то не из-за двух же дурех. Это было бы несерьезно.

Он вытащил из кармана пиджака мобильник и принялся давить на кнопки, приговаривая:

— Нам теперь без подкрепления не обойтись. Трое в эпицентре барышкинской группировки — шутка ли. Ну приятель, ну хитер, ворюга паскудная! Алло! Коля? Бери ребят и выезжай к Иванцам. А я не просил рассказывать мне, какая это дыра! Сам вижу! Я говорю, выезжай. Потому что нужен ты здесь, дурак! Да… всех ребят бери, и с полным вооружением. И чтоб через час, больше не продержимся. Да, все именно так серьезно.

Он отключил телефон и глянул на связанных сестер. Видимо, остался доволен результатом, даже улыбнулся как-то умиротворенно. Еще бы, девчонки и пошевелиться не могли. Шофер постарался на славу. Потом шеф кивнул Косолапых:

— Мобильный при тебе?

— С чего бы ему иметь мобильный? — весело удивился шофер. — В последний раз, как он пописал, он даже без трусов остался. Здорово парня пробрало, да?

— Я телефон в машине оставлял! — сквозь зубы процедил Саша.

— Тогда будем держать связь.

С этим Иннокентий Валерианович растворился в тенях деревьев. Шофер, подмигнув Саше, скользнул за ним. А Косолапых разразился долгим шипением, из которого явственно слышались лишь предлоги «в» и «на».

* * *

— Мать, дай водички… дай водички, мать твою… — скулил в подсобке Принц.

Поначалу Людка, движимая порывом сострадания к арестанту, хотела было пожертвовать для него бутылку «Колокольчика», но, подойдя к запертой двери, содрогнулась и отступила.

«А что, если жажда только предлог, чтобы обмануть доверчивую женщину? — подумала она. — Что, если я открою дверь, а он возьмет да и сбежит? И меня укокошит? А у меня ведь жизнь только начинается…»

Перед ее глазами предстал красивый образ белокурого борца за справедливость и порядок (именно так она называла про себя агента 0014, что в принципе вполне соответствовало правде).

Людка мечтательно вздохнула и ласково пропела:

— Хрен тебе, а не попить. Стану я рисковать ради такого дерьма.

— Ах ты, ведьма многожирая! — изысканно обозвал ее арестант. — Чтоб ты подавилась, чтоб зубы у тебя повыпадали… — Он набрал в легкие побольше воздуха и истерично крикнул самое обидное, что смог придумать: — Чтоб ты потолстела еще на двадцать кило!

Людка набычилась, плюнула на дверь, потом пнула ее со всей силы.

Дверь подозрительно «крякнула». Продавщица в испуге отскочила в сторону, чтобы больше не подвергаться искушению пинать дряхлую дверь. В порыве гнева она как-то забыла, что находится в сельпо и что все здесь, включая и эту чертову дверь, существует со времен царя Гороха.