В барханах песочных часов. Экстремальный роман

- Да кто же так целуется на свадьбе! - весело упрекнул жениха Николай, - как-то не по-русски! Вот как надо горько целоваться…

Он вылез из-за стола и было уже полез к Лене с объятьями, показать, как надо целовать невесту, но Трошин встал на его пути и увел на кухню.

- Какая-то американская свадьба получается, - не унимался Николай.

- Пусть как хотят, так и женятся, - успокоил его Трошин. - Пошли поговорим отдельно. Я по тебе соскучился здорово.

Тем временем в свободной комнате врубили музыку, и гости переместились туда. Там сразу стало тесно. Мягкая подсветка и грохот включенного на всю мощь магнитофона - все это создавало эффект небольшой дискотеки. Захмелевшие гости отплясывали упоенно, видимо, действовала особая аура трошинского дома, привыкшего к творческим тусовкам. Веселье захлестнуло всех. Фотограф Гена забыл свои общественные обязанности и вьюном вился вокруг Перепутской. Киру захватил водоворот эйфории. В танце она то извивалась, то дергалась, так что многочисленные детали ее замысловатой одежды как бы вообще растворились в воздухе.

- Эту Еву сегодня трахнут прямо на свадебном столе, - фыркнула Алена и пригласила на танец жениха. Повиснув на плечах Андрея, она принялась что-то жарко нашептывать ему прямо в ухо.

Лена смотрела на все это как-то отстраненно, ей казалось, что это вовсе не ее свадьба, а фантасмагорическая сцена из очередного бразильского сериала. Она вдруг отметила про себя, что ничего не чувствует ни к жениху, ни к старым друзьям своим, что все это ее лишь слегка забавляет да навевает скуку. Длинный-длинный сериал ее жизни, а может чужой жизни, которую какая-то высшая сила навязывает ей… Да, наконец-то она нашла определение всему тому, что с ней происходит, нашла точное слово: вся ее жизнь - сериал, который длится против ее воли. Она не выбирала эту жизнь, т а к у ю вот, все это ей навязано извне неизвестно кем, и что бы она не сделала, чтобы изменить ход событий, все равно, все равно… Все равно!

Она принялась рассматривать гостей с отстраненной полуулыбкой, потом отошла в сторонку, разглаживая ладонями короткую свою золотистую юбочку, к которой прилипли крошки торта. Из затененного угла она глядела на приглашенных. Ей казалось, что она за кулисами провинциального театрика, ждет своего выхода, наблюдая за действием на сцене. Вот длинноногий, усмехающийся, красивый, в общем, мужчина, весьма своеобразный, Паша Кирной. Он воспользовался увлечением фотографа, прыгающего вокруг Перепутской, вот он, этот Кирной, завладел фотоаппаратом. Ну надо же, как быстро фотокамера перешла в его распоряжение! Ловко! Он щелкает все без остановки. Снимает, сразу видно, впервые в жизни. Оп, пленка кончилась. Так, теперь Паша сунул Гене фотоаппарат, буквально впихнул ему в руки, а сам увлек Перепутскую на танец. Отплясывая быстрее музыки, они перемещаются по комнате, натыкаясь на танцующих. Лена слышит их разговор. О чем это? А, про попугая. Паша говорит:

- Как поживает Мастер? Он тебя не разочаровал?

- О! Чудная птичка! Я дала ему другое имя. “Мастер” это слишком грубо, неинтеллигентно. Его зовут Майкл. Ты представляешь, Паша, Майкл вчера объяснился мне в любви. Уму непостижимо!

- Да что ты говоришь! - удивился Кирной, - он же кроме “демонстрация” и “м-м…”, гм, никаких слов не знает, - проболтался, и тут же прикусил язык.

- Представь себе, знает, - хохотнула Кира. - Правда, почему-то Майкл называет меня Джульеттой! Странно…

- Ничего странного, первую жену Мастера, то есть Майкла, звали Джульеттой. И теперь все прекрасные дамы для него Джульетты. Это же так понятно, Кирочка!

- Да, да, я почувствовала, здесь какая-то тайна! - воскликнула Перепутская.

Алена и в этом танце была с женихом. Она рассказывала ему что-то, нежно поглаживая его плечо. Пьяненький жених блаженно улыбался и прижимал свою даму. Тетя Валя входила в комнату, громко покашливая, и снова выходила, нарочито шумя дверью. Наконец не выдержала, оттащила Лену за дверь и прошипела:

- Что эта редакторша себе позволяет, на жениха прямо вешается, бесстыжая! Прогнать ее надо со свадьбы!

- Да все нормально, это сейчас так принято, - успокоила тетку Лена, но тут ее взяла досада. «Черт знает что», подумала она, «наглая девка, что там у них было, наверняка неспроста все это, вот наглая девка!» Она уже намеревалась принять меры, прекратить все это и напомнить Андрею, кто его жена, но в этот самый момент Валя бесцеремонно выключила музыку и пригласила всех за стол.

На столе была свежая скатерть и очередная смена угощений. Гости шумно разместились. Бокалы наполнились, и тост произнес редактор альманаха, господин Перлов, как его шутливо представила Алена. Слово “господин” она изрекла, иронично ухмыльнувшись. Перлов долго рассуждал о деловых качествах жениха, о том, что Андрей хороший работник и талантливый литератор, и что, к тому же, в отличие от остальных, Нежный его абсолютно не раздражает. Потом что-то замямлил про идеального семьянина, и был посажен на место рывком жены за рукав пиджака.