В барханах песочных часов. Экстремальный роман

- О чем же, любимая? - невозмутимо спросил супруг.

- О том, что я больше не считаю тебя своим мужем и не желаю видеть тебя здесь. Я живу с другим мужчиной.

Андрей пожал плечами и сказал:

- Ты спиваешься, дорогая. Вид у тебя хмельной, болтаешь черт те чего.

- Не беси меня. Я пьяна от любви. Я люблю другого мужчину. А с тобой развожусь. Надеюсь, ты понял?

- А я развода не даю! - резко заявил Андрей. - И не верю ни одному твоему слову. Все, хватит ругаться. Я хочу тебя! - воскликнул он и сгреб жену в объятья.

- Пусти! - завопила она, отбиваясь. - Не смей! Я вызову милицию!

- Должна же ты исполнять супружеские обязанности в конце-концов, - прорычал он.

- Это насилие! - она попыталась вырваться.

- Не смеши меня, - процедил муж. Его колкая щетина скребла ее кожу словно терка, густой запах потного тела и винного перегара вызывал у нее тошноту.

- Ты моя жена, и я тебя никогда не брошу, - процедил он сквозь зубы. - Я несу за тебя ответственность, хоть ты этого и не стоишь, дрянь такая. Я сейчас тебя задушу!

Он больно сжал ее горло. У Лены потемнело в глазах. Муж разжал пальцы и сказал:

- А теперь послушай, что думают о тебе твои подруги.

Он подошел к телефону и включил автоответчик. В комнате раздался голос Пончика:

- Саламандра, ну и сучка же ты! Андрей тебя разыскивает, а ты где-то шляешься пьяная. Он места себе не находит, а ты что устраиваешь мужу? Он мне все рассказал. Ты чего ему жизнь ломаешь? И меня ты уже достала тоже. Ты что же, сучка, натворила? Знаешь, что из-за твоей Перепутской стервы меня покинул Паша? Не зря она сиськами трясла на твоей свадьбе, зачем ты ее пригласила, признавайся! Именно тогда она его и охмурила. А мудак Кирин муж только рад, ему все по фигу. Ты заварила эту кашу, я тебе не прощу, учти!

Раздался щелчок, и автоответчик отключился.

- Гад! Я тебя ненавижу! - в ярости заорала Лена и швырнула в мужа туфлей.

Андрей увернулся.

- Совсем рехнулась! - воскликнул он, спасаясь от града летящей в него обуви, кастрюль, сковородок и другой домашней утвари, которую метала жена.

Час спустя он с рассеченным лбом, залитый кровью, стоял на коленях перед Леной и умолял:

- Прости, любимая, я идиот, прости. Если хочешь, завтра пойдем разводиться. Только прости меня, придурка, я очень тебя люблю. Ну не умею я любить нормально, пойми, у меня только одна форма любви, я же творческая личность, я не такой, как все! Прости! Ты обязана понять меня! Хочешь, расскажу тебе про Авдотью де Кан?

- Начало я уже знаю, - отдышавшись и успокоившись, сказала Лена. - Вот твоя дискета, возьми. Про жуткую птицу я прочитала.

- Ты устала, родная, - сказал он заботливо. - Ложись спать. А я посижу возле твоей постели как добрая бабушка и расскажу тебе сказочку на ночь…

Проснулась она от назойливого телефонного звона. С трудом оторвала голову от подушки, плохо соображая после долгого тяжелого сна, от которого гудело в ушах и все плыло перед глазами, дотянулась до аппарата. Андрея уже не было, умчался на работу.

- Алло? - сонно промямлила Лена в трубку. И услышала голос Туркина. Все вспыхнуло в ней, сердце бешено забилось.

- Ты здесь? Так я и знал! - в голосе Федора звучали досада, обида, ревность. - Почему не поехала к родителям? Ты спала с ним, признайся?! Ты была с ним?! Зачем ты здесь?

От неожиданности Лена чуть не выронила трубку.

- Целая куча слов, опомнись! - взмолилась она. - Ты задавил меня словами. А ведь я пришла домой, чтобы поставить точку над “и”, пойми. Объявить о разводе и расстаться. Да пойми же ты, я пришла к с е б е домой, а не к кому-то.

- Где он? - перебил ее Туркин. - В твоей постели?

- Ты с ума сошел! - вскричала она.

- Дай ему трубку! - приказал он.

- Андрея здесь нет, я одна! - чуть не плача, простонала Лена. - Можешь приехать проверить.

Федор с минуту молчал, затем распорядился:

- Собирай вещи. Через час заеду за тобой. А с ним разберусь сам.

Голос его казался невыносимо резким, оглушительным, словно воздух сверху лопнул и на голову ей обрушились грозовые разряды. Она и сама наэлектризовалась, все в ней восстало. Она закусила губу, чтобы не наговорить гадостей, глубоко вздохнула и произнесла как можно спокойнее:

- Это произвол. Не смей помыкать мною. Я тебе кто? Жена?

- Жена.

- Да, но не твоя! - брякнула сгоряча и спохватилась, но поздно. Лучше бы она прикусила себе язык. Словно издали услышала она слова Федора:

- Я все понял. Ты лжива, как все женщины. Прощай.

Щелчок, и гудки в трубке. Лена тотчас набрала его домашний номер, но никто не отозвался. Конечно, он не дома. А рабочего телефона она не знает.

Ужас, отчаяние, от которых потемнело в глазах! С размаху уткнулась лицом в подушку, не было сил плакать, только ужас и отчаяние! Все кончено! Она потеряла его навсегда! Навеки!

Когда-то в ранней юности ей приснился пророческий сон. В том сне - сказочно прекрасном - она впервые увидела Федора, и кто-то сообщил, что он станет ее третьим мужем. Она удивилась, проснулась и забыла сон. И, конечно же, не узнавала в Туркине, с которым ненароком сталкивала ее судьба, своего будущего - единственного, данного Богом, настоящего - мужа.