В барханах песочных часов. Экстремальный роман

А потом произошло то, что когда-то предсказал и показал Ромгур. К чему он ее, видимо, и готовил. Она не смогла вернуться в свой монастырь. Судьба ее мотала и кидала во все стороны. А все началось еще до истории с иконой, когда тихо жила себе в монастыре и исполняла одно из послушаний: ей надо было связаться по электронной почте с православным монастырем «Николы Кошатника» на Кипре по поводу паломников. Анна была единственной в монастыре, кто в совершенстве знал компьютер. Компьютер этот был подарен настоятельнице спонсорами. Он был уже устаревший системы, Pentium-1, бэушный, и давал сбои, то зависал, то подключался к Интернету ни с того ни с сего, а когда надо было – ни в какую не грузился, и просто не желал входить в Интернет. Однажды Анна безуспешно пыталась связаться с Кипрским храмом, ничего не получалось, сообщение невозможно было отправить, без конца выскакивала строка: «Не хотите ли изменить пароль?». Она решила попробовать по другому, щелкнула «Хочу», понажимала наобум разные комбинации на клавиатуре, пощелкала по выскакивающим дурацким строчкам, которых быть, в общем-то, не должно, видимо, система дала сильный сбой. Неожиданно она вклинилась в электронную почту какого-то политика, компьютер самопроизвольно скачал шифровку, и тут же дешифровал. «Такого вообще не бывает», - напечатала изумленная Анна. В ответ высветилось сообщение: «Бывает-бывает, если за дело берусь я». «Кто ты?» напечатала Анна. «Я Лэя, компьютерный вирус. Я сама себя создала, и я неуязвима. Ты слышала про Калугина? Он был моим Богом, моей святыней, он дал мне душу, я была не просто машиной, собранной им из железок от старых компов, я ведь только внешне была компом, но во мне жила душа такой женщины, какая всем вам и не снилась – ведь он всобачил в меня собственную схему! И я мщу человечеству за смерть моего Калугина!»

Анна не хотела в это встревать, хотя шифровку Лэя ей растолковала. Анна даже поругалась с Лэей. Но все же пришлось встрять, и весьма основательно. До победного конца. А когда она вернулась в монастырь, компьютера уже не было – отнесли в ремонт.

Вся эта информация о Янке молниеносно пронеслась перед внутренним взором Эмиры, и не заинтересовала. Она научилась слишком много видеть, и жизнь приобрела привкус виртуальности. Ей теперь больше нравилось вспоминать. Только вспоминала она намного больше того, что происходило, и все видела в другом свете. Это забавляло…

Потом она заглянула в общее будущее – и… Это ошеломило ее! Ее, разучившуюся удивляться!.. Она оглянулась, и почувствовала, что в комнате что-то не так. Там, на ее кровати, на смятом покрывале что-то… или кто-то… Боковым зреньем она увидела… Этого не может быть! На ее постели лежал мертвый негр! Она вскрикнула и резко обернулась. Нет, это были огромные песочные часы – тонированное стекло и бронза, очень странно, что за нелепая шутка, откуда они здесь?!

Но уже наступало завтра, которое однажды она потеряла… Долгое завтра, потерянное вчера…

Об авторе

Ольга Коренева

Светящиеся точки звезд прожгли черноту неба, и новорожденные души прорвались в эту жизнь. Вместе с ними в ту зимнюю полночь вошла в этот мир и я. Старенькая уборщица закрыла форточку замоскворецкого роддома и сказала:

- Морозища-то какой, с праздничком вас со святым-то, сегодня ж божий день «Нечаянная радость»…

Наступило 22 декабря, наша планета переместилась под созвездие Кассиопеи.

Говорят, что младенцы не понимают человеческую речь, и видят все вверх тормашками. Неправда. Я все видела нормально, а не кувырком. И даже что-то понимала. Одного лишь не могла понять – того, что в жизни мне придется круто и солоно, но орала во всю глотку, видимо предчувствуя что-то.

Верно, что писателями становятся люди со сложными судьбами. В моей третьей книге «Не грусти, гад ползучий» есть автобиографическое эссе, в котором я упомянула о некоторых своих злосчастиях, хотя писала, в основном, о светлых моментах своей жизни. Уже в зрелом возрасте поняла – чтобы быть счастливой, не надо желать себе легкой судьбы…