В башне

На страже

Усталое солнце на склоне,
Медленно тонет расплавленный щит,
Герцог, безумный, в железной короне
У входа в свой замок на страже стоит.

В замке пустынно,
Чуть шевелится на башне трава,
Тени ложатся уродливо-длинно,
Ласточки вьются над плесенью рва.

Усталое солнце на склоне,
Отблеск рубиновый в море разлит,
Герцог, безумный, в железной короне,
Герцог, безумный, на страже стоит.

Лунный город

Есть за морем город странный,
В заколдованной стране,
Белоцветный и туманный,
Затонувший в тишине.

Там не гаснет неизменный,
Истомленный лик луны,
Каждый там, навыки пленный,
Видит сладостные сны.

Там часы не мерят годы,
Не торопят ход минут,
И таинственные воды
Не дрожать и не текут.

Там застывшие растенья
Не меняют высоты,
Там все тени без движенья,
И без жизни все черты.

Путь туда далек и страшен
В шуме ветра и валов,
Мимо трех зловещих башен,
Трех — змеиных островов.

Три ожерелья

Ночью озеро молчит,
Месяц в озеро глядит,
Лебеди гуляют,
Три царевны, три сестры,
В блеске месячной игры
Игры затевают.

Ночью озеро молчит,
Месяц в озеро глядит,
Тихо серебрится.
Гаснет месяц на заре,
Говорить сестра сестре:
«Нам пора, сестрицы».

Улетают в терем свой,
Прилетают в золотой,
Сбрасывают перья.
Очи — ясны-небеса,
Занебесны голоса,
Чудо-ожерелья…

В полдень в терем золотой
Входить витязь молодой,
Входит и смеется.
И, какой из них черед,
Ту он за руку берет,
С тою остается.

Смята жаркая постель,
Запылали кудри — хмель…
Красное веселье…
Шепчет дева: «Чур меня»
Знает, властнее огня
Чары ожерелья.

Сгинул витязь, в тенях сад,
Сыплет яхонты закат
Из полы узорной.
«Нам пора, сестрицы в путь».
И купают белу грудь
В синеве просторной.

Заклятый витязь

День и ночь шумит, как пьяный,
Непроглядный, старый бор,
В том бору среди поляны
Тканый золотом шатер.

У шатра скакун ретивый
Бьет копытом, машет гривой,
А в разубранном шатре
Мертвый витязь на ковре.

Темной полночью жар-птица
Прилетает в шумен бор,
Мечеть искры и садится
С долгим криком на шатер.

Стонет витязь, содрогаясь,
Мутным взглядом озираясь,
Поднимается с ковра
И выходит из шатра.

Ногу в стремя и за птицей.
Ярый топот, свист крыла,
Пляшут красные зарницы,
Пляшут сосны, пляшет мгла.

Хлещут ветви по шелому,
Ни моргнуть коню лихому;
Но едва забрезжит свет,
Бел шатер, а птицы нет.

Входить витязь. Бездыханный
Упадает на ковер.
И шумит, шумит, как пьяный,
Непроглядный, старый бор.

Сказ о пчелке — Божьей работнице

Анне Саксаганской