В белом плену

– Кино, кстати, это тоже не всегда про развлечения. Над некоторыми фильмами еще и голову поломаешь, – подметил Кирилл.

– О, вот давай сейчас не надо про эти скучные авторские фильмы, терпеть их не могу, – прыснул Семен.

– Ну вот и приехали, – сказал вдруг Кирилл.

Его друзья с непониманием поглядывали на деревянное полуразрушенное здание в два этажа, закрытое зелеными строительными сетками, которые местами оторвались и обнажили весь ужас смерти творения неизвестного зодчего девятнадцатого века.

– Ты, наверное, шутишь… – замялась Ева.

– Кафе у нас за спиной, вон в том красивом здании, – Кирилл кивнул назад.

Компания друзей высыпала из машины.

– Кирилл, ты уверен, что в этом кафе кормят нормально? – уточнил Семен.

– На сто процентов. А что тебя напрягает?

– Да как бы окраина города, – произнес Семен, оглядываясь вокруг.

Разрушающееся здание, возле которого они припарковались, оказалось не единственным в своем роде. Друзей буквально окружили старые, уставшие, дышащие на ладан дома.

– Это центр, – сказал Кирилл.

Все недоуменно переглянулись, но двинулись вслед за ним в сторону кафе.

– Городок небольшой, но милый. Не стоит его недооценивать. В том баре делают лучшие шоты в России. Один «Лимонный тарт» чего только стоит, – продолжал Кирилл, шагая спиной вперед, чтобы его было слышно друзьям.

– Я не ем сладкое, – отрезала Ева.

Кирилл рассмеялся:

– «Лимонный тарт» – это не десерт. Это алкогольный напиток. Очень вкусный, рекомендую.

Компания с шумом ввалилась в кафе, обустроенное в стиле путешествий: на стенах висели номера автомобилей разных стран мира, географические карты, фотографии диковинных племен и народностей. Одна из стен была полностью выполнена из старых чемоданов. Приглушенный теплый свет обнимал деревянные столики и кожаные диваны.

– Ничего себе! Я бы ни за что не подумала, что среди разрухи может оказаться такое аутентичное кафе.

Кирилл радостно потер ладони и сказал:

– Ну что ж, предлагаю вот с этих шотов и начать… Но я, чур, не пью. Кто-то же должен вас везти.

Марина

Марина сидела за пластиковым столом в кафе заправочной станции и нехотя тыкала вилкой в чизкейк, запивая его капучино. Геннадий Палыч отошел позвонить. Она догадывалась, кому. Отвращение и ненависть к мужу хлынули в сознание Марины, как вода из прорвавшегося трубопровода. Ее мучал вопрос, стоит ли ей дожидаться конца поездки или объявить мужу о том, что она все знает, сейчас. Денег на карте у нее было достаточно. Ей ничего не мешало оборвать последнюю цепь, держащую ее в клетке. Ничего, кроме страха.

Она открыла приложение вызова такси. Восемь тысяч рублей, и она дома. Здравствуй, свобода! Заберет вещи, снимет номер в лучшей гостинице города, завалится в джакузи с видом на Кремль и отпразднует освобождение шампанским и клубникой со сливками. А утром с легкой головной болью закажет завтрак в номер и позвонит юристу.

Марина набрала сообщение Дмитрию: «Спасибо!» Она посмотрела в окно: муж в черной куртке Brunello Cucinelli поверх дорогого спортивного костюма активно жестикулировал, что-то объясняя по телефону, и хмурил лоб. Геннадий Палыч словно почувствовал, что на него смотрят: он развернулся в сторону окна, улыбнулся и замахал Марине рукой. Та помахала ему в ответ, нажала кнопку вызова такси, допила кофе, схватила свою сумку, в которой были документы и вещи первой необходимости, и выбежала на улицу: до приезда машины оставалось меньше двух минут.

Мороз щипал ее нежные щеки. Марина бросила взгляд в ту сторону, где расхаживал муж, разговаривая по телефону, —он стоял к ней спиной. Желтое такси с заляпанными номерами выглянуло из-за поворота. Ее сердце было готово выпрыгнуть из груди. Кровь застучала в висках, а ноги предательски подкосились. Машина подъехала ближе. Марина бросила беспокойный взгляд на мужа. Тот так и стоял с прилипшим к уху телефоном. Он развернулся, помахал рукой Марине и продолжил разговор. Такси проехало мимо, даже не притормозив.

Марина посмотрела на номера сзади такси и экран своего телефона: номер машины не тот. Муж наконец договорил: сделав прощальный кивок, будто собеседник мог его видеть, он отнял трубку от уха и направился к Марине. Такси, которое она вызывала, вывернуло из-за поворота и подъехало к ней. Грязное, с разбитым бампером и водителем, явно плохо говорящем на русском языке. Марина ощутила, как каждая клеточка ее тела сопротивляется тому, чтобы сесть в такси. Она поняла, что если это произойдет прямо на глазах у Геннадия Палыча, то он выбьет из водителя душу, а заодно и сама она «получит чаевые». Муж, заметив смятение на ее лице, спросил:

– Мариночка, что случилось? Ты чего такая?

Марина хватала воздух ртом, как рыба, не находясь, что ответить. «Хорошо, что водитель не знает, кто именно вызвал его», – подумала она.

– Мне что-то стало дурно, – ответила Марина мужу.