В белые ночи

ВОСПИТАТЕЛЬ — выступает вместе с начальником лагеря в праздничные дни. Основная его задача — призывать заключенных к большей отдаче сил во время работы. Он организует «социалистические соревнования» (!) между соседними лагерями.

ЛЕКПОМ — лекарский помощник. В лагере врача нет. Врачи-заключенные, если они работают по специальности, находятся в больницах. Лагерный лекпом — человек без специального образования, умеет мерить температуру, давать аспирин при любом недуге и отличать обыкновенный понос от дизентерийного. Должность эта очень важная — не с точки зрения здоровья заключенных, а из-за полномочий, которыми облечен лекпом. Он может освободить на день-два от работы или отправить в больницу. Некоторые лекпомы лишены всякого человеческого чувства, некоторые звереют от страха. Не один лекпом получил дополнительный срок за «вредительство» — освобождение больных от работы с целью повредить социалистическому строительству и сорвать выполнение плана.

ДОХОДЯГА — заключенный, дошедший до грани физического истощения.

КОМЕНДАНТ — заключенный, отвечающий за чистотой порядок в бараке.

ЛАГПУНКТ — трудовой лагерь. Когда говорят «лагерь», имеют в виду десятки, иногда сотни пунктов. Название Печорлаг относится, например, к огромному району лагерей, в котором имеется множество пунктов.

БЛАТ, ПО БЛАТУ — способ «устроиться» по знакомству или с помощью взятки.

РУГАТЕЛЬСТВА. Их бесчисленное множество. Такого, пожалуй, не было с той поры, когда человек обрел дар речи. Ругательства не всегда являются выражением ненависти, недовольства, агрессивности, иногда это выражение дружеских чувств, признательности, поздравление. Урки умеют говорить, надо только уметь их понять.

УРКИ И ЖУЛИКИ — уголовные преступники.

Наиболее употребительные слова — ругательства, но наиболее важные — норма, котел и блат.

Однажды мне довелось увидеть справочник нормировщика. Страницы напоминали логарифмические таблицы, но по толщине книга скорее походила на энциклопедию. По этим таблицам ведутся расчеты за все работы в Советском Союзе: на заводах и в колхозах, на строительстве и лесоповале. Нормы для ИТЛ рассчитаны на двенадцатичасовой рабочий день.

Хорошо бы заставить составителей самих поработать по их нормам, как было бы неплохо включить в программу подготовки судей обязательную отсидку в тюрьме. Во втором случае стало бы меньше несправедливости, а в первом — уменьшилось бы число надувательств в Советском Союзе.

Даже привычные к физическому труду люди не в состоянии ежедневно выполнять норму, установленную в лагерях для рабсилы: тем более не в состоянии выполнить норму интеллигенты, из которых в основном состоит масса политических. Но от нормы, зависит котел, а от котла — срок, за который заключенный превращается в доходягу. Советских каторжников призывают отдать последние силы за… дополнительные сто граммов хлеба, ложку каши, махорку. Это единственная премия за самоубийственный труд. Другой премии нет — даже для тех, кто работает по принципу: «300 процентов нормы на каждых двух работников». (Большой транспарант с такой надписью развевался над нашим лагерем.)

Награда за выполнение и даже перевыполнение нормы не сытость, а меньший голод, но даже уменьшенный, он не идет ни в какое сравнение с тюремным. В Лукишках мы сидели взаперти; в лагере проводили шестнадцать часов в сутки на воздухе. Работа каторжная. Организм требует компенсации, но получает еще меньше того, что мы получали, сидя в камерах. Я видел, что сделал голод с обитателями Лукишек, и нетрудно было себе представить, что делает голод с людьми здесь, в лагерях. В Лукишках были «телефонисты», здесь я встретил двуногих животных. Голод…

Голодный человек пойдет на многое, чтобы наесться досыта — на большее, чем сытый ради обогащения. Чтобы уменьшить лютый голод, доходяга готов на большее, чем просто голодный ради сытости. Эта прогрессия определяется стремлением жить, выжить во что бы то ни стало. Оно растет, а не уменьшается, по мере того как заключенный случается от привычек цивилизации и привыкает к скотской жизни. Доходяга-заключенный готов на всевозможные уловки, чтобы подняться с первого котла на второй или не спуститься на второй с третьего. Но не каждый в состоянии выполнить обязательную норму. Работяги смеются над патриотическими речами начальника и воспитателя. Все знают, что норма невыполнима для среднего человека, и единственный выход — блат.