В бесшумном полете гналась я за ним

Он взглянул на часы. Четверть третьего. Задвинув штору и вернувшись к столику, на котором стояла пишущая машинка, автоматически выпил кофе, отставил в сторону чашку и вложил в машинку лист бумаги. Некоторое время сидел неподвижно, вглядываясь в чистый лист. Потом вынул из карма­на коробочку с капсулой, повертел в пальцах и спрятал обратно в карман.

— Человек не должен бояться того, что должен сделать, — глухо про­изнес он, так, будто эти слова были отражением мыслей, таящих намного большее значение.

С внезапной решимостью он выровнял бумагу на валике и начал писать:

«Я больше так не могу. Я встал на пути любви двух людей, которых ценю и уважаю. Если бы я не ушел, то стал бы причиной трагедии, которая будет продолжаться всю их жизнь. А поскольку их счастье представляется мне гораздо более важным, чем моя жизнь, то, размышляя о них и о себе, нашел единственный выход, который видится мне возможным. К сожале­нию, я не смог бы жить без этой единственной в моей жизни женщины, которую я полюбил. Любимая, не сердись на меня. Не обижайся на меня за этот шаг. Пойми, что здесь я постоянно страдал бы, глядя на вас. А там... там будет лишь пустота и тишина... »

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава третья 

...Он умер. Это случается с каждым...

Немецкий истребитель сделал широкий круг и появился сверху справа, со стороны солнца, которое слепило Алекса... «Истребитель, справа, сверху», — сказал он в микрофон. «Понял, истребитель, справа, сверху», — ответили два спокойных голоса, один из которых принадлежал бортовому стрелку Бенжамину Паркеру. В ту же секунду маленькая чер­ная тень на мгновенье перекрыла солнце, и сквозь рокот двигателей Джо услышал долгую, нескончаемую очередь пулеметов противника. Он нажал на штурвал, и нос тяжелой машины наклонился вниз к невидимой за обла­ками земле. Пулеметная очередь не смолкала. «Еще полсекунды, — думал Алекс, — еще четверть... Сейчас это кончится, а потом пройдет время, и он начнет атаку с другой стороны...» И сразу же грозный сигнал в мозгу: «Почему молчат наши пулеметы?» Но вражеская очередь не смолкала и не заканчивалась... Джо еще сильнее налег на штурвал. Бомбардиров­щик накренился на крыло и вошел в белую почти липкую вату облаков... «Теперь я от него ушел», — с облегчением подумал Джо. Но острый прон­зительный треск пулеметной очереди не стихал. «Каким чудом он висит надо мной?» — успел подумать Джо и проснулся.

Он резко поднялся на постели.

Телефон звонил непрерывно.

Алекс тихо выругался и потянулся к трубке.

— Алло, это Алекс, кто говорит?

— ...

— Я так и знал, что это ты... Кому бы еще могло прийти в голову будить человека ночью, да еще таким способом,

— ...

— Что? Уже день? Ну тогда — добрый день!

— ...

— Я надеюсь, что кого-то убили, иначе, полагаю, ты дал бы мне попользоваться моими гражданскими правами...

— ...

— Да. Я понимаю. Но ты можешь, в конце концов, сказать, что слу­чилось?

— ...

Алекс тихо присвистнул и свободной рукой протер глаза.

— ...

— Да, конечно, я его даже знаю. То есть — знал. Профессор, выдаю­щийся экономист, который писал книги о ночных бабочках?..

— ...

— Да, конечно, приеду! Буду через пятнадцать минут. В смысле — выеду через пятнадцать минут.

— ...

Джо положил трубку и выскочил из постели.

Через полчаса он уже медленно вел машину по широкой загородной аллее, по обе стороны которой за высокими ограждениями утопали в ста­рых садах виллы, почти все без исключения несущие на себе отпечаток моды, царившей в эпоху второй половины правления королевы Виктории. Хотя архитектурный стиль того периода всегда казался Алексу выражени­ем величайшего упадка человеческого духа в этой области искусства, он, тем не менее, очень внимательно и подробно запечатлевал в своей памяти очередные дома с парными номерами в этой аллее.

Начинался теплый летний день. Могучий ряд старых лип, стоящих, вытянувшись, как гренадеры, вдоль тротуаров, бросал глубокую тень на сады и дома.

— Пятьдесят... пятьдесят два... пятьдесят четыре...

У тротуара напротив дома, означенного номером пятьдесят четыре, Джо увидел два больших черных автомобиля. Он хорошо знал их, но на всякий случай глянул на регистрационные номера. Один из автомобилей принадлежал заместителю начальника Департамента уголовного розыска Скотленд-Ярда. Джо мягко нажал на педаль тормоза и припарковался за этими двумя черными автомобилями.

Дом под номером пятьдесят четыре был расположен несколько дальше от улицы, чем соседние виллы. С того места, где Джо оставил свою машину, можно было увидеть лишь крышу дома, поскольку густой дикорастущий виноград заслонял весь дом, оплетая снизу доверху железную решетку с золотистыми остриями верхушек вертикальных прутьев. Целые каскады виноградных лоз опадали вниз на плиты дорожки и оплетали калитку, пре­вращая вход в сад в вылет глубокого зеленого тоннеля.

Алекс вышел из машины и, с интересом оглядываясь вокруг, направил­ся к калитке.

Стало быть, здесь жил и умер Гордон Бредфорд.