В бесшумном полете гналась я за ним

— Он… он это написал?. — прошептал Роберт Рютт и вдруг закрыл лицо руками. Но тут же выпрямился и опустил руки на колени. Джо заметил на его лице следы двух слезинок, которых молодой ученый не собирался скрывать. — Это ужасно, — прошептал он. — Нет, это невозможно. Он… он не относился к людям, которые могли бы уйти с чьего-то пути. Скорее я подозреваю, что он мог бы убить такого человека и свою жену. Но… но. — он развел руками и прошептал совсем тихо: — Нет, это ужасно.

— Я спрашивал вас, не заметили ли вы чего-то, что могло бы послужить оправданием такого письма?

— Кто? Я? — Рютт громко проглотил слюну. — Я? Нет, нет. — Потом вдруг повысил голос: — Нет, ну откуда я! Я всего лишь его секретарь. Если бы даже и что такое, я не смел бы даже видеть, но миссис Сильвия. Она вне всяких подозрений. Сэр Гордон окружал ее таким глубоким уважением. Нет-нет, точно нет.

— Ну хорошо, — вздохнул Алекс. — И вы напрасно так нервничаете. Вы ведь взрослый мужчина, а мы в данную минуту занимаемся расследованием, и нам нужна помощь, которую могут уделить люди, хорошо знающие и самого покойного, и отношения, которые царили в его окружении.

— Да, сэр, конечно, — прошептал Рютт и выпрямился на стуле, как школьник, которому сделали замечание. Но несмотря на видимые усилия, его глаза избегали встречи со взглядом Алекса, а пальцы сплетались и расплетались в неустанном, бессмысленном усилии.

— Возвращаясь к тому, что вы говорили ранее, — сказал Джо непринужденно, — такие собрания в шесть часов утра, после того как работа продолжалась до двух или трех ночи, я думаю не относились к обычному образу жизни и работы сэра Гордона?

— Что? А, да… скорее к обычному. Он всегда работал по ночам, когда было много работы, а обычно ее было очень много, потому что он ставил перед собой все более сложные задачи. Я привык к этому, хотя сначала и ощущал недосыпание. С другой стороны, потом обычно наступали периоды, когда я не был ему нужен, и тогда мог отсыпаться сколько угодно. Сэр Гордон не относился к людям, которые не замечают своих сотрудников.

— Значит, это смещение утренней работы на час не удивило вас сегодня в два часа ночи?

— Нет. Я работал до трех, закончил корректуру, поставил будильник на без четверти шесть, а когда проснулся, принял душ и спустился вниз.

Он вздрогнул.

— И обнаружили сэра Гордона мертвым, да?

— Да, сэр.

— И который тогда был час?

— Ровно шесть, сэр, минута в минуту. Сэр Гордон очень любил пунктуальность, и мы все приспосабливались к этому.

Алекс понимающе покивал головой. Он закурил, а потом, как бы между прочим, спросил:

— Вы упоминали, что сэр Гордон сначала условился с вами на семь утра, а затем перенес эту встречу на шесть. В каких обстоятельствах он договаривался с вами о встрече на семь?

— Я не понимаю, сэр?

— Ну, просто: когда он это вам сказал?

— Когда?.. Сейчас. А, за ужином. Мы все сидели за столом во время ужина, то есть: обе миссис Гордон, сэр Гордон, мистер Сирил и я. Вот тогда сэр Гордон и сказал: «Роберт, будьте готовы к тому, что ровно в семь утра я буду ждать вас в своем кабинете. Разумеется, я верю, что вы принесете готовую корректуру.» Я ответил, что, конечно, принесу, и немедленно после ужина сел за работу.

— И поэтому вы не ловили в тот вечер бабочек вместе с сэром Гордоном и его братом?

— Да, сэр, именно поэтому.

— А когда сэр Гордон поменял свое решение?

— Тогда, когда примерно без четверти два я пошел к ним в сад. Хотел спросить сэра Гордона, принести ему рукопись сразу после окончания корректуры или прийти с ней в семь. Но оказалось, что сэр Гордон собирается еще поработать над своим докладом, и поэтому договорился с нами на шесть, чтобы у него осталось больше времени на другие дела. После встречи я должен был отвезти рукопись книги издателю. Позже, когда мы вместе с мистером Сирилом поднимались по лестнице, он напомнил нам об этом еще раз. И это были последние слова, которые я от него услышал.

— При свидетеле?

— Не понимаю, сэр.

— Меня интересует, — терпеливо объяснил Алекс, — сказал ли сэр Гордон в присутствии какого-либо свидетеля о том, что ждет вас в шесть?

— Да, конечно. Мистер Сирил Бедфорд присутствовал при этом.

— И вы убеждены, что он помнит эти слова?

— Да. Ведь они и его тоже касались.

— Понимаю. И еще одно: мы обратили внимание на то, что в эту портативную пишущую машинку «Ундервуд» недавно поставили новую ленту. Не знаете ли вы, кто это сделал и когда?

— Знаю, сэр. Это я поставил новую ленту.

— Когда?

— В субботу утром. Я приехал раньше сэра Гордона и миссис Сильвии. В мои обязанности входила также подготовка рабочего места: пишущая машинка, карандаши, чернила, бумага, ну, все эти дела. Когда я приехал, то обнаружил, что лента уже изношена, и послал горничную за новой. Тут недалеко есть магазин с канцелярскими принадлежностями.

— А после замены вы или сэр Гордон писали на этой машинке?