В бездне времен. Игра на опережение

– Понимаете, герр Гумилев… я спокойно отношусь к русским, но… я догадываюсь, как это будет. Ваше правительство обвинит Германию в потворстве бандитам. Это повредит моей стране, а виновником окажусь я. Я согласен с вами, преступников надо сажать независимо от страны, но я не желаю оказаться виновным в международном скандале.

«Про Германию – это можно пропустить, – цинично подумал подполковник. – Главное – он не хочет отвечать потом за скандал. Понять можно, его действительно крайним сделают: почему русским следственное дело показывал? Зачем немецких граждан этим «страшным казакам» сдавал? И кстати, с просьбой о выдаче ни черта не получится, по Амтлауфу-Хеттиху уж точно, на него вообще кроме донесений агентов никакой доказухи нет. «Монах» еще туда-сюда, да и то: как только запрос направим, сразу сбежит. Денег ему хватит. Деньги, между прочим, тоже непонятно как искать. Что же делать-то?»

И спросил сыщика:

– Что, по-вашему, мы можем сделать? Я не могу и не желаю прощать убийц. Но и вреда вам, – на этом он сделал ударение, – как и вашей стране, я не желаю.

Мюллер оценивающе посмотрел на собеседника. Этот русский полицейский держался неплохо, профессионально. И понимал намеки с полуслова. Да и если русские заберут себе ребят с тридцатью трупами за плечами, в Мюнхене действительно станет только спокойнее.

– Я думаю, – произнес он, – мы сможем найти выход. Но сначала отправьте запрос в банк, вдруг узнаем что-то полезное?

28.10.1928 г. Российская империя. Санкт-Петербург, Лиговский проспект, 4. Штаб Отдельного корпуса жандармов

Охранный Департамент

Отдельного корпуса жандармов.

На Ваш запрос от 25.10.1928 за № 21098, сообщаю, что 5.VII с.г. Харбинским (Китай) отделением нашего банка был открыт счет на имя г-на Хеттиха Мориса, гражданина Германии, и произведен от сего лица прием наличных денег в сумме 100 рублей.

9. VII. на указанный счет поступило денег в сумме 50 000 рублей от представительства торговой компании «ДУ ШЭНЬ» ( Маньчжурия).

4. VIII с.г. распоряжением г-на Хеттиха вся сумма счета (50 100 рублей) переведена на имя того же лица в Дрезденбанк, Германия.

Господа Мюллер Йозеф и Амтлауф Морис, указанные в запросе, счетов в отделениях нашего банка не имеют и не имели.

Управляющий

Петербургского Международного банка

С.В. Локтев.

– Ничего не понимаю, – признался Шатунову ротмистр, прочитав ответ банка. – Почему пятьдесят тысяч из Маньчжурии? А с налета тогда где? У него же сотню только немцы изъяли?

– С налета как-то иначе, – пожал плечами сыщик. – Не мог же Мюллер миллион ассигнациями в банк принести сразу после разбоя? Его бы взяли. Надо думать, как деньги вывезли. Кстати, есть шанс, что деньги Фриновского ушли тем же каналом. Вот смотри: сам он вез, если логичные расходы вычесть, те же пятьдесят, правильно? А остальные? Зачем ему прятать их в России? Помнишь, Штубис говорил, что Фриновский считал этот налет их последним делом? А потом «зажить» собирался?

– Нет, ну это-то правильно. Думаешь, он свою долю этому Мюллеру доверил?

– Это если Мюллер и есть Монах, – охладил его Александр. – И не ему, а Амтлауфу, пусть и через доверенное лицо. Ну сам прикинь – как бы урка из анархистов «пол-лимона» вывез? Через границу-то?

– С собой не вез, – подумал вслух Сиволапов. – Но и в документах никаких банковских счетов не нашли. Слушай, а что ему мешало сложить деньги в баул, как Штубис, и нелегально через кордон?

– Шутишь? Нелегально это с проводником надо, да и вообще риск несравнимый. Погранцы принять могут – раз, проводник багаж прощупать и завалить – два… Да и в Китае, думаешь, Чжану этому полста тысяч помешают? Нет, опасно. А по подложному паспорту выезжать наоборот. Он же весь расчет делал на конспирацию. Свидетелей для того убирал, при налетах всех валил. Все, чтобы личность не установили. Паспорт у него хороший был, не возьми мы Штубиса, ушел бы влегкую. А деньги вывезти – это другой коленкор, вполне мог Амтлауфу доверить. Надо немцев трясти, глядишь, все полтора «лимона» найдем.

– А немцу он с чего верить должен? – не согласился жандарм. – Сам же говоришь, китайский генерал себе захочет, проводник себе, а немец сильно честный, что ли?