В бездне времен. Игра на опережение

Гумилев действительно рвался в Африку. Так уж наложилось все – и самоубийство Рейли, вызванное, как он считал, в том числе и его стихотворением, и причастность к смерти Великого князя, и чувство некоторого опустошения и разочарования, после того как он узнал, что в распространении фальшивых денег и убийстве замешана жена брата императора. Пусть не равнородная, отвергнутая Династией, но… Да и надоело ему ловить, выявлять, вербовать агентов, прокручивать хитрые… да чего уж – подлые, наедине с собой он мог называть вещи своими именами, оперативные комбинации. Да, на благо отечества. Но отечество сейчас волнуют не проблемы терактов большевиков или «Объединенных эсеров», а любовные игры жены Великого князя с английским шпионом. Хотелось в Африку. Бродить по Эфиопскому нагорью, спать в шатре, исследовать таинственные, сказочные земли… И Николай Степанович подал прошение об отпуске. Длительном, в Абиссинии он планировал пробыть около года. Но слова генерала о командировке насторожили.

– Поясните? – спросил Гумилев.

– Тут надо начинать издалека. Дело Коттоне не забыли?

– Нет, разумеется.

– Ну вот. Фальшивые деньги – это для него так, случайный приработок, по сути. Главное – наркотики.

– Я помню, Торопов из погранстражи Сиволапову рассказывал.

– Да. Так вот, вы ведь в Африку собрались?

– Точно так, в Абиссинию.

– Будет такая возможность, даже за казенный счет. Про негуса эфиопского с Разведчастью пообщаетесь, а вот у нас другая мысль есть. Вы могли бы поехать туда через Ливан?

– Химики? – мгновенно вспомнил подполковник. – Которые из опиума героин делают?

– В общем, да. Ливан – это французский мандат. У вас неплохие связи в Париже, верно? Ну, а у разведки есть люди в Ливане. Было бы неплохо, если бы кто-нибудь скоординировал действия. Лаборатории желательно уничтожить, причем в строго оговоренное время.

– Почему так важно время?

– Турки привезут опиум на переработку. Отдадут его в Ливане, а деньги должны будут получить в Турции. И если в это время лабораторию и запасы наркотика уничтожат, сицилийцы потеряют деньги. И с оплатой у них возникнут проблемы. Это последняя операция в той разработке, по которой разведка Рейли брала. Прощальная, можно сказать.

21.11.1930 г. Российская империя. Санкт-Петербург, Лиговский проспект, 4. Штаб Отдельного корпуса жандармов

29.10.1930. «The Times».

Кровавое убийство в Ливане!

Вчерашний налет неизвестных преступников на виллу гражданина Италии Чезаре Руссо, в окрестностях Бейрута, еще раз продемонстрировал, что ситуация в этой стране далека от стабильности. Нападавшие взорвали виллу, убили семерых граждан Италии, включая хозяина имения, и четырнадцать человек из числа охраны и слуг поместья. Французские власти не проявляют большого рвения в расследовании…

Подполковник Сиволапов перечитал выпавшую из конверта газетную заметку и улыбнулся.

«Молодец Степаныч, – удовлетворенно подумал он. – Лихо, двадцать один бандит! Интересно, кто там виллу-то штурмовал? Эфиопы его знакомые или арабы, Разведчастью прикормленные? Что тут у нас дальше-то в письме? Ага:

«Что еще написать? Я, ты знаешь, прозою плохо передать могу. Лучше стихами. Вот это, пожалуй, выразит все мои переживания. Опубликуют его в «Альманахе муз» только в марте, но тебе посылаю сейчас – цени!»

Владимир снова расплылся в довольной улыбке и прочитал: