В Бездонном море тысяча ночей (СИ)

Диана заплыла внутрь усыпальницы и оказалась в зале с высоким куполом и алтарём в центре. Коснулась алтаря. Сквозь купол хлынул свет, падая на невероятной красоты девушку в белом платье. Её слишком светлые для Оиилэ волосы были заколоты назад. Жрец в сером плаще поднял диадему, украшенную лунными камнями. В центре неё было изображено солнце, которое словно утопало в полумесяце. Девушка присела, и жрец положил диадему ей на голову. Лунные камни не зажглись внутренним светом.

Гул толпы затих, солнечный свет сменился лунным, девушка в платье исчезла. Диана окинула взглядом статуи, выставленные вдоль стен усыпальницы. Среди них не было Ариан.

Она выплыла из храма. За поворот, пара домов и торговая площадь. Центральная колонна лежала на земле. Диана приблизилась к ней. Площадь наполнилась голосами. В центре в лучах солнца теперь стоял высокий темноволосый Оиилэ с большим трезубцем в руках, у его ног лежал поверженный противник. Победитель поднял вверх трезубец. За колонной девушка с диадемой на голове упала замертво. Площадь наполнилась криками.

Снова опустился полумрак. Мимо проплыла очередная акула. Она двигалась к окраине города, собираясь на ночную охоту. Пересекла покров и исчезла во мраке.

Яркие солнечные лучи резали глаза. Диана проснулась в покоях Аруога, а в голове продолжали звучать слова «Лунная жена, пробуждаясь, получает трезубец».

Супруга уже не было в комнате. Она поднялась, накинула плащ и поплыла к себе.

Увидев её, Мирми затараторила:

– Вы видели? Видели ночью? Все говорят, что это мог быть только трезубец. А господин Аруог что сказал?

– Сказал, что трезубец, – ответила Диана.

– Интересно, к кому он приплыл?.. У нас в городе, кроме Лунных наследников, уже давно никто трезубцев не получает. Да и в Бездонном море редко. Не говоря уже о дальнем Всемории.

Диана сбросила плащ, снова легла на кровать и прикрыла глаза. Из-за нескончаемых жутких снов она перестала высыпаться.

– Мирми, а ты знаешь, что такое колыбель глубины?

Мирми покрутила головой из стороны в сторону.

– Нет, госпожа. Я про такое не знаю…

Диана перевернулась на бок и стала вглядываться в окно, через которое немного виднелась торговая площадь и холм, ведущий к их магиу. Вдоль холма поднимался посыльный.

– Смотри, наш посыльный. Спроси у него, к кому приплыл трезубец. Он, наверняка, уже слышал, – попросила Диана с замиранием сердца.

Мирми послушно выплыла из комнаты, а Диана продолжала гадать, что нужно сделать, чтобы тебя выбрал один из трезубцев. Возможно, если она узнает, к кому приплыл этот, то поймёт.

– Пробудился трезубец Эгвэра, госпожа, – сказала Мирми, вернувшись. – Он приплыл к Иануру, сыну Огиана.

– Он и вправду достоин, – прошептала Диана.

В скромном магиу Огиана Верховный жрец Анарэн с довольным видом сидел у кровати Ианура: раны на потомке, пробудившем столетия спавший трезубец, были несерьёзными. Сам Огиан, опершись плечом о стену, наблюдал за лечением, задумчиво и мрачно. Много лет кровь их рода была молчалива, и даже Луна не посылала им избранных наследников. Но его сын всё же смог пробудить в себе дух гордого и могущественного прародителя.

Когда жрец, закончив лечение, покинул комнату, Ианур приподнялся на кровати, поморщился от боли и вытянул в сторону правую руку. Из угла комнаты к нему устремился трезубец Эгвера. На расположенных параллельно друг другу зубьях, как и на толстой рукояти трезубца, была выгравирована тонкая полукруглая выемка, спиралью проходившая по всей длине оружия. Кроме этого простого украшения, никаких других отличительных черт у трезубца не было. Под стать хозяину, он был прост и прямолинеен.

Опираясь о трезубец, как о посох, Ианур поднялся с кровати.

– Отдохни ещё немного, сын. Битва подождёт.

– Мы и так слишком долго ждали, отец.