В битве с исходом сомнительным

– Нечего мне рассказывать. Пока говорить не о чем. Узнаешь, когда время придет. Люди собрались, сорганизовались. Все готово, на мази, скоро поднимем бучу. Сегодня вечером собрание у некоторых, остальные всё узнают потом.

– Кто стоит за всем этим? – спросил Джим.

– Не скажу. Все может прахом пойти, если сказать.

– Ладно, – кивнул Джим. – Не хочешь – не надо.

– Я бы сказал, если бы мог. Но я обещал молчать. В свое время узнаешь. Ты же с нами бастовать выйдешь, да?

– Не знаю, – пожал плечами Джим. – Не выйду, если знать буду не больше сегодняшнего.

– Вот всех скэбов мы точно поубиваем. Это я могу сказать тебе уже сейчас, черт возьми!

– Быть убитым не собирался и не собираюсь. – Джим приладил на сук свое ведро и принялся неспешно его наполнять. – Есть шансы попасть на это собрание?

– Ни малейших. Там только важные шишки.

– Ты в их числе?

– Имею знакомства, – отвечал парень.

– Ну а кто эти шишки?

Парень установился на Джима хмурым, подозрительным взглядом.

– Слишком уж много вопросов ты задаешь. Не скажу я тебе ничего. По мне, ты шибко на стукача смахиваешь!

Ведро у Джима наполнилось, и он опустил его на землю.

– Что, парни на деревьях толкуют об этом?

– Толкуют? Где ты был все утро?

– Работал, – ответил Джим. – На хлеб зарабатывал. Неплохое, знаешь, занятие.

Парень так и вспыхнул:

– Вот и нечего пытать меня, если не собираешься быть со мной заодно!

Джим подмигнул ему, точно так же, как не раз делал это Мак в его присутствии.

– Прикрути запал, парнишка. Не горячись так. Когда до дела дойдет, я буду с вами.

Парень улыбнулся глуповатой растерянной улыбкой.

– Умеешь распалить…

Джим оттащил свое ведро, высыпал в ящик.

– Времени сколько, знаешь?

Учетчик взглянул на часы:

– Полдвенадцатого. Узнал что-нибудь?

– Да черт его знает… Парень тот просто болтает, несет невесть что… Пускает пыль в глаза. Корчит из себя всезнайку. Я после обеда с другими поболтаю, тогда посмотрим.

– Ладно. Разузнай там, да побыстрее. Грузовик водить сумеешь?

– Приходилось.

– Мы, может статься, тебя на грузовик поставим.

– Было бы здорово.

Отойдя, Джим двинулся дальше по междурядью. Люди на деревьях и лестницах вели разговоры. Джим подошел к усыпанному плодами дереву, на котором работали двое.

– Привет, парень. Лезь к нам за компанию.

– Спасибо. – Джим пристроился на дерево и начал собирать яблоки. – Столько разговоров сегодня утром, – заметил он.

– Конечно. Дела идут. Поговаривают о забастовке.

– Если народ поговаривает о забастовке, – заметил Джим, – то забастовка, как правило, происходит.

Мужчина, сидевший на ветке повыше, подал голос:

– Я как раз говорил Джерри, что не нравится мне это. Видит бог, зарабатываем мы немного, но все же зарабатываем, а начнем бастовать – вообще ничего не получим.

– Сейчас, может, и не получим, – возразил Джерри. – Зато потом получим больше. Этот чертов сбор яблок скоро закончится, а сбор хлопка – дело более долгое. Начальство, что на хлопке, по-моему, следит за нами в оба. Если мы, как овцы безмозглые, проглотим все и смиримся, они прижмут нас еще сильнее. Вот как оно будет, по-моему.

– Резонно, – улыбнулся Джим.

– Ну а мне все это не нравится, – настаивал другой. – Не люблю я нарываться, если можно этого избежать. Пострадают многие. Не вижу я в этом толку. Не помнится что-то, чтобы забастовкой удалось поднять расценки и надолго.

– А если парни пойдут бастовать, ты что, скэбом будешь? – спросил Джерри.

– Нет, Джерри. Скэбом я не буду. Если выйдут бастовать, то и я выйду. Но мне это не нравится.

– А организация, которая всем этим заправляет, уже действует? – спросил Джим.

– Не слыхал я, чтобы действовала, – ответил Джерри. – На митинг пока вроде не созывают. Мы хотим до поры сидеть тихо, но, думаю, если выйдут люди, то и я с ними выйду.

От упаковочного сарая донесся звучный гудок.

– Полдень, – сказал Джерри. – У меня тут под ящиком сэндвичи имеются. Хочешь?

– Нет, спасибо, – отказался Джим. – Мне с попутчиком моим встретиться надо.

Оставив свое ведро учетчику, он направился к паковочному пункту. Сквозь деревья проглядывало высокое беленое строение с грузовой платформой по одной стороне. Сортировочная лента была остановлена, и, подойдя ближе, Джим увидел мужчин и женщин, сидевших на платформе, свесив ноги, и жующих свои завтраки. В уголке здания собралась группа мужчин человек из тридцати. В центре кто-то ораторствовал, горячо и взволнованно доказывая что-то. Слышны были модуляции голоса, но разобрать слова не представлялось возможным.

Ветер стих, и солнце стало припекать сильнее. Когда Джим подошел к группе, от нее отделился Мак, державший в руке два бумажных свертка.

– Привет, Джим! Вот завтрак: батон и нарезанная ветчина.

– Здорово! Я проголодался.

– Язва больше наших уложила, чем даже выстрелы, – заметил Мак. – Что у тебя слышно?

– Шебуршатся, – ответил Джим. – Готовятся поднять бучу. Я тут пересекся с парнишкой одним, который в курсе. Сегодня вечером собрание у «важных шишек» намечено.

Мак рассмеялся.

– Хорошая новость. Я все думал, взялись ли за дело парни, которые «в курсе». Они нам здорово пособить могут. А вообще-то люди очень злы, как тебе кажется?