В бой идут 2 (СИ)

- А ты растешь, внучек! - улыбнулся Митрич. - И полугода не прошло - а уже соображать начал. Вот что значит правильное трудовое воспитание.

Андрюха после этих слов зарделся еще сильнее.

- Ну что? - Митрич обвел всех взглядом. - Пошли на площадку, будем ваши способности выяснять? Сколько я понимаю, на тренировочных площадках мы можем сколько угодно околачиваться, так? Татьяна, Ольга, вы, говорят, все правила наизусть вызубрили - так или нет?

- Так - кивнула Ольга. - Заявить специализацию внутри группы и получить оружие и броньку мы можем хоть за минуту до первого задания.

- Так что, - не выдержал Петька, - мы в локацию сегодня что ли не пойдем? Добряки выбивать не будем?

И все посмотрели на Петьку. Он смутился и на вопросе не настаивал.

***

Группа уже третий час впахивала на тренажерах. В данный момент Петька уже четверть часа тупо отрабатывал один-единственный удар, Патрик и Плюха на скорость проходили полосу препятствий, а обе принцессы с отвращением молотили друг друга в невесть каком уже по счету спарринге. Митрич, довольный как слон, ходил между подопечными, как судья на соревнованиях по бальным танцам и что-то периодически записывал в блокнотик. Мы вчетвером сидели в сторонке и вели неспешную беседу.

- Не нравится мне все это, - бурчала Семеновна. - Ну какой из меня нафиг тренер? Мне самой здешней медицине еще учиться и учиться. Я себя каким-то Хлестаковым чувствую.

- Тогда уж чувствуй себя княжной Таракановой - ответил я. - Тоже самозванка, только женского пола.

- Таракановой не хочу, - буркнула Семеновна. - Она плохо кончила, я помню.

- Тут не поспоришь, - согласился я. - Кончила и впрямь плохо.

- Мне это все тоже не нравится, но по другому поводу - включилась в беседу Сергеевна. - У вас нет ощущения, что нас «ведут»?

- В смысле? - не понял я. - Шпионят за нами, что ли? Да брось, Света, кому мы нужны.

- Да не шпионят. Как бы это объяснить... Понимаешь, Митя, раньше мы сами себе хозяева были. Плохо ли, хорошо, но делали то, что сами решали сделать. Мы сами определяли свою дорогу в игре, понимаешь. А в последнее время мы делаем только то, к чему нас подталкивают. Это я и называю - «нас ведут». Не мы играем, а нами играют, понимаешь? И это мне решительно не нравится.

- Понял. Да, есть такое, и мне это тоже не нравится. Но, с другой стороны - ты же сама понимаешь, что альтернативой было не принять задание, слить квест и отправиться на поверхность под клинки караташевских нукеров - летать на перерождение.

- Да все я понимаю. Но если это не называется «подталкивать» - то что такое подталкивать? И вообще, надо разбираться, что здесь у них творится. Что бы там Константин Сергеевич не говорил, я все-таки покопаюсь. Не нравится мне все то, что здесь происходит. Одна эта черепаха чего стоит.

- Митрич уверен, что с черепахой кто-то из участников конкурентов убирал, - подкинул реплику я. - Только я не понял, что ты расследовать собралась? Черепаху и без нас копать будут так, что до Австралии дороют. Скандал-то громкий получился.

Светлана долго молчала, потом, наконец, ответила:

- Не знаю. Я пока не знаю, что здесь расследовать, но что-то непременно придется. Если вы вдруг оказались в темной комнате вместе со слоном, он непременно даст о себе знать. Так и здесь - слон здесь точно есть, и мы его еще не раз услышим. Тогда и станет понятно - что расследовать.

На этом разговор и закончился, потому что Митрич заорал:

- Андрюха, иди сюда! Так, закончили упражнения! Закончили, я сказал! Сейчас по одному проходим спарринги с дядей Андреем, а ты, Андрюха, смотри - кто из них что стоит. Мить, можно тебя с Цитамолом? Так, кто не занят с дядей Андреем, спаррингует со скелетом!

***

Ни в этот, ни в следующий день Петька-пара в локацию не попал и добычи никакой себе не добыл, кроме мозолей на руках. Митрич гонял молодежь нещадно, по самым разным тренажерам, в самых разных комбинациях. И остановился - не могу не отдать должное его офицерскому чутью - наверное, за минуту до неизбежного взрыва. Это, на самом деле, большое искусство - остановиться вовремя. Сначала нашим подопечным было даже интересно, потом они уже начали потихоньку ворчать. И их можно понять - занятия на тренажерах были довольно нудными, а тут еще и одноклассники постоянно масла в огонь подливали. Большинство из них уже и со специализацией определились, и снаряжение получили, а кое-кто уже и в локацию сходил и первыми трофеями похвастаться успел. И только ты, как идиот, все еще бегаешь по полосе препятствий и молотишь палкой макивару. И, главное, заставляет тебя это делать какой-то непонятный скелетон, который еще неизвестно - соображает в прокачке или нет.

В общем, к концу второго дня бунт уже назрел. На Митрича все чаще бросали злые взгляды, ему все более дерзко отвечали, корчили рожи за спиной. И на исходе второго дня, когда уже начало темнеть, бунт начался.

- Так, закончили! - в тысячупятисотый раз за день заявил Митрич, - Все ко мне, построились!

Но строиться никто не стал.