В бой идут одни новички

Вопрос в принципе был интересный, по боевой тревоге с «Шинано» на взлет пошло тридцать два «Мирмидона», две полные эскадрильи истребителей. Но эти вещи Томальски уже мало занимали, ему и так было ясно, что до полного исчезновения его семьдесят третьей группы ждать оставалось совсем недолго.

— Давай лучше о себе позаботимся, — мрачно сказал он, стараясь выровнять свою машину, которую все время тащило в сторону из-за проблем с правым двигателем, — у меня защита ноль, ракет тоже, а запас хода всего две световые минуты.

— Тогда у меня для тебя приятные новости, — отозвался Раунин, — держи координаты. Здесь недалеко база подскока, можно заправиться и пополнить боезапас.

Томальски сделал скептическое лицо:

— Ну заправимся мы, а дальше что? Вся система кишит кораблями Нео Терры, какая разница, где тебя сожгут. Куда мы потом сможем уйти?

— Ты забыл, что ты пилот истребителя Альянса? — после паузы отозвался Дельта четыре. — Если бы я не знал, что ты дрался с «Велизарием» на Денебе, я мог подумать, что ты струсил.

Рони стало немного стыдно.

— Я имел в виду, что мы двумя побитыми фладдерами много пользы Альянсу не принесем, — пояснил он, — давай скорее свои координаты.

— Нам главное дозаправиться, — сообщил Раунин, — кое-где наши ребята еще воюют. Потом мы с тобой прыгнем сразу к третьему узлу обороны. Это орбитальная инсталляция «Эниф» рядом со здешней обитаемой планетой, она все еще держится, я получил известия от них по мгновенной связи. Там мы соберем тех наших, кто остался жив, и будем крепить оборону до прихода помощи.

Пилот нахмурился, вот как, оказывается, может навредить лишняя известность. Хорошо, что он не успел брякнуть, что уже пора сдаваться. Глядишь, тогда Дельта четыре и расстрелял бы его за паникерские настроения. Но с другой стороны, как не испугаться, когда оборонительные порядки Альянса в системе рассыпаются как кубики в детской игре под ударами кораблей мятежного контр-адмирала Коха, которому, как считалось, не хватит сил, чтобы пройти даже первый узел обороны шестого флота. А он, как выясняется, прошел уже два и штурмует третий!

Томальски сразу припомнил суматоху, поднявшуюся на «Шинано», когда командованию шестого флота стало известно о прорыве противника около узла межзвездного перехода с Полярной до Эпсилон Пегаса. В течение пятнадцати минут на взлет пошли все наличные фладдеры корабля, девяносто две машины, включая даже разведывательные «Улиссы». Рони стартовал в четвертой волне, когда «Шинано» покидали последние машины. Такого столпотворения около линкора он в своей жизни еще никогда не видел. Десятки взлетающих фладдеров, едва не сталкиваясь между собой, расходились по своим эшелонам. Пространство вокруг корабля расцвечивалось фейерверком синих вспышек, бомбардировщики и истребители на минимальном расстоянии от «Шинано» ныряли в подпространство для субзвездного прыжка. В двух астрометрах от звена Томальски разгонялись перед прыжком три крейсера класса «Левиафан», схожие силуэтами с легкими «Фенрисами», но намного более смертоносные. У пилота от картины такого вселенского столпотворения даже слегка закружилась голова, и он чуть было не потерял своих ребят в этой круговерти, но, к счастью, вовремя сумел обнаружить и исправить свою оплошность. Ведущий его группы Нагмаль Тинту, торопясь перед прыжком, скороговоркой пробубнил боевое задание, информацию о котором в нарушение всех правил даже не успели загрузить в бортовые транспьютеры «Мирмидонов», и приказал включать гиперприводы истребителей. Таким образом, Рони, который и в мирное время не отличался способностями схватывать что-либо на лету, отправился в свой новый полет, имея самое смутное представление о поставленной ему задаче.

Может быть, это его и спасло, когда по прибытии на место их фладдеры тут же попали под ураганный огонь с приближающихся кораблей мятежников. Головной истребитель Тинту сгорел почти сразу вместе с пилотом, попав под удар тяжелого лучевого орудия. Оставшиеся машины звена тут же растворились в хаосе боя, как кусочек сахара в стакане крутого кипятка. Неопытный Томальски почти мгновенно потерял своего ведущего, а когда противоракетная система его машины залилась предупреждающим тревожным перезвоном о приближающейся в прямом смысле угрозе, он с перепуга начал метаться в разные стороны, отстреливая капсулы электромагнитных ловушек.

С этой секунды его воспоминания обо всех событиях, случившихся за дальнейшие восемь часов, носили довольно фрагментарный характер, обретая лишь к концу этого времени некоторую целостность.