В бой идут одни штрафники

— Вижу церковь и крайние дворы. Пехота окапывается между домами и в огородах.

— Танки где?

— Уползли и рассредоточились среди построек. Шустро убрались.

— Не двигайся. Замри. Сейчас мы пойдем. Когда они откроют огонь, сразу ударишь. Поддержи нашу атаку.

— Понял, командир. Замер. Жду вашей атаки.

— Третий! Третий! — тут же начал вызывать Авдей.

Молчание.

— Третий, ответь! Что у тебя, Быков?

И сквозь треск эфира в гарнитуре возник спокойный голос:

— Да живой я, живой.

— Почему молчишь, не отвечаешь? Я же приказал: постоянно быть на связи.

— Ремонтируемся.

— Что у тебя? Ходовая?

— Нет. По кумполу дали… Башню заклинило. Болванка — под напуск… Засела, гадина, в погоне. Кувалдой выбиваем.

— Быстрей выбивайте! Сейчас в атаку пойдем! Трехминутная готовность!

И Авдей переключился на частоту командиров взводов средних танков. Один не отвечал. Голос другого был тусклым. «Тридцатьчетверки» оказались выбитыми наполовину. Погиб командир взвода лейтенант Тарасенков.

— Нелюбин! — вдруг заговорил эфир голосом подполковника Лукашова. — Ну, что там у тебя? Все танки сжег? Докладывай.

— Никак нет, товарищ подполковник! Не все! Только четыре! И одну самоходку! Два тяжелых и два средних отступили в населенный пункт Бродок!

— Да я тебя спрашиваю про свои танки. Сколько в строю?

— Три КВ и два — Т-34. Еще два сгорели, один поврежден — разорвана гусеница. Безвозвратные потери — четыре человека. Полностью экипаж лейтенанта Тарасенкова. Приступили к ремонту танка.

— Кто? Тарасенков? Лейтенант Тарасенков погиб?

— Так точно!

— Как же так получилось?

— На самоходку наскочили, товарищ подполковник.

— Что собираешься делать? Бродок не взял? Не зацепился?

— Нет. Сейчас атакую.

— Вот что, Нелюбин. У тебя там пехота есть?

— Остатки штрафной роты.

— Штрафники? Это хорошо! Сажай их на броню и жди. Сейчас Бродок пробомбят штурмовики. Как только они улетят, атакуй. В лоб не лезь. Мне лейтенанты еще нужны! Твоя задача — зацепиться за село. Зацепиться! А там поддержим. Зацепиться, Нелюбин! Как понял?

— Вас понял. Атакую с пехотой на броне сразу после бомбардировки «горбатых».

— Все! Конец связи!

Старший лейтенант Горичкин заруливал к штабелям ящиков. «Илы» плюхались в пыльное облако и вскоре показывались неподалеку, выстраиваясь в ровный ряд. Авиатехники, заправщики и оружейники тут же кидались к машинам. Сейчас предстоял новый вылет на бомбардировку населенного пункта Бродок. Местные жители оттуда давно эвакуированы. Немцы устроили в селе опорный пункт.

Перед наступлением в полку зачитали приказ: за каждый уничтоженный тяжелый танк «тигр» командир экипажа будет представлен к ордену Красного Знамени; за каждую «пантеру» — к ордену Красной Звезды; стрелок — к ордену Красной Звезды за сбитый самолет противника; в паре с другим стрелком — к медали «За отвагу».

После того как Горичкин был сбит в районе Шатина болота, а потом отряд Воронцова вынес его, раненого, через линию фронта, судьба потаскала его по госпиталям. Но в конце концов ему вернули звание и снова зачислили в полк. Правда, какое-то время пришлось помаяться без машины. А потом самолеты поступили. Прямо с завода. Новенькие, пахнущие клеем и краской, улучшенные Ил-2. В мае присвоили старшего лейтенанта и повысили в должности. Теперь он командовал звеном 2-й эскадрильи штурмового полка РГК.

Когда Горичкин в последний раз разговаривал с капитаном «Смерша», тот сказал, между прочим, что командир отряда, который его вынес с немецкой территории и доставил в медсанбат, воюет где-то рядом, что ему присвоено звание младший лейтенант и он командует взводом в штрафной роте. Но подробности о Воронцове он узнал чуть позже. Весной, когда полк проводил операцию под Ржевом, из запасного полка привезли стрелков. Летающие стрелки Ил-2, как известно, гибнут чаще. И вот прибыло пополнение. Своей машины у Горичкина тогда еще не было, но уже приказали подбирать бортового стрелка и техника, так как машины со дня на день поступят. Каково же было изумление лейтенанта Горичкина, когда во время сверки списка новоприбывших он услышал фамилию Калюжного.

И тут же услышал голос начальника штаба полка майора Симоняна:

— Горичкин! Ваш стрелок прибыл! Забирайте! Завтра машина прибывает! Так что у вас, лейтенант Горичкин, полный комплект!

Но то, что произошло в следующее мгновение, Горичкин вспоминает со стыдом. Калюжный вышел из строя и заявил, что хотел бы летать с другим пилотом. Хорошо, что майор Симонян не стал вдаваться в подробности и записал его в экипаж «девятки». Это означало, что летать им предстоит снова вместе.

— Ты меня сдал в штрафную?! — закричал однажды на него стрелок, после того, как они уже неделю отлетали на штурмовку в район Оленина, что западнее Ржева.