В бой уходили десантники

Западный Особый военный округ — такое наименование 11 июля 1940 года получил Белорусский Особый военный округ — вступил в полосу напряженной подготовки к надвигавшейся войне. Эти события отразились на дальнейшей жизни и боевой учебе личного состава 214-й бригады. В начале мая 1940 года десантники передислоцировались в Марьину Горку, чтобы находиться рядом со штабом округа. А размещавшаяся здесь кавалерийская дивизия передвинулась поближе к новой границе, и в военном городке осталось только Пуховичское военное училище.

Бригада заняла шесть казарм. В конце мая переехали и семьи командиров. Разместились с удобствами.

Вслед за десантниками на аэродром у деревни Синча, что в семи километрах от железнодорожной станции Пуховичи, приземлился 3-й тяжелобомбардировочный авиаполк. Летчики и техники устроились на частных квартирах деревни, которая растянулась почти на два километра.

Строительство аэродрома шло ускоренными темпами. На эту срочную работу мобилизовали колхозников из четырех соседних районов. Десятки подвод возили к окраине Синчи песок, щебень, гравий и цемент. Сооружались взлетно-посадочная полоса, стоянки самолетов, технические постройки. Чувствовалось, что строительство аэродрома — задача большой государственной важности. Это видели жители Синчи, находившиеся рядом на взгорке маленькой Дубровки и большого Михайлова, мимо которого от станции Пуховичи тянулись и поскрипывали на ухабах тяжело загруженные подводы.

Шли работы и в военном городке: сооружалась парашютная вышка, учебные места для подготовки десантников, а перед казармами склады со стеллажами для хранения парашютов. Конюшни переоборудовались под складские помещения.

Время торопило. Пламя войны продолжало бушевать в странах Западной Европы, пожар второй мировой войны разгорался все сильнее. Советское правительство в этих условиях принимало дальнейшие меры по безопасности западных границ.

Накаленная международная обстановка своим горячим дыханием обдавала и парашютистов-десантников. Параллельно с созданием учебной базы продолжалась боевая и политическая подготовка.

К тому времени Вениамин Горемыкин уже по-настоящему освоился с должностью начальника инженерной службы бригады, а майор Александр Казанкин — с обязанностями начальника штаба бригады. Виктор Спирин с февраля 1939 года занял должность начальника оперативного отделения, а Петр Терещенко в Марьиной Горке принял 7-ю стрелково-парашютную роту, укомплектованную людьми с высшим и средним образованием. Батальонами командовали Вениамин Рукосуев, Василий Гноевой и Павел Внук. Вскоре Внук убыл на учебу в академию, и 3-й батальон принял начальник школы младших командиров Николай Солнцев.

Напряжение в учебе десантников не снижалось ни на один день. Политработники в силу складывавшейся международной обстановки использовали все средства пропаганды для разъяснения красноармейцам и командирам политики Коммунистической партии и Советского правительства в связи с надвигавшейся угрозой гитлеровской агрессии.

На вечере вопросов и ответов политруку Ивану Сапожникову разведчики задали и такие вопросы:

— Почему Марьина Горка называется Марьиной Горкой? Почему железнодорожная станция названа Пуховичами, а находится она в Марьиной Горке?

Вопросы поставили политрука в затруднение, однако он не растерялся:

— На это отвечу вам завтра, когда все разведаю. Без разведки ни шагу! Верно, товарищи? — весело заявил Иван Сапожников.

По рядам бойцов прокатился одобрительный говорок, и политрук понял, что его признание слушатели оценили по достоинству. Сам же подумал, что с названием станции действительно какая-то несуразица, ведь поселок Пуховичи от Марьиной Горки в семи километрах.

С квартирным хозяином у политрука сложились добрые отношения. По вечерам они вели беседы о международном положении, о надвигавшейся войне, о перемещениях войск в сторону границы и в том числе кавалерийской дивизии, которая до прибытия парашютистов хозяйничала в военном городке. Местные жители видели эти перемены и по-своему строили догадки об угрозе со стороны фашистской Германии.

На этот раз первым начал разговор Иван Сапожников:

— Так почему же, Василий Андреевич, Марьина Горка называется Марьиной Горкой?

Хозяина квартиры этот вопрос тоже поставил в тупик. Он удивленно взглянул на своего постояльца и, не отвечая, начал раскуривать трубку.