В боях рожденное Знамя

— Мы почти двое суток выжидали. Сам на нас напоролся.

— А правда ли, что ночью видите не хуже, чем днем?

— Зрение у меня хорошее, — улыбнулся старший сержант.

Пленного увели в штаб.

Наступал рассвет. Сизый туман обволакивал болота, овражистые поля, плыл над новгородской землей.

Снайперы скрылись в тумане, уйдя на задание. Ушли и разведчики. Где-то послышался гул самолета…

— И нам пора, — решил я.

Только поднялся на взгорок, как заморосил дождь. Островский стал вспоминать первые дни войны на Северо-Западном фронте, как они отходили, переправлялись через реку Ловать осенью 1941 года.

Потом спросил:

— Почему наш фронт до сих пор не закроет и не уничтожит демянскую группировку? Как-то мне непонятно. Ведь пытались, и не раз пытались, то в одном направлении, то в другом перехватывать рамушевскую горловину, но безуспешно. А мне кажется, могли бы сосредоточить на одном узком участке сильную группировку, обеспечить всем необходимым и нанести удар с двух сторон, с севера и юга.

— Трудно сказать и решать за фронт. Надо знать обстановку. А мне не все известно. А потом нужно учитывать особенности местности. Ведь там нет дорог, много рек, озер с зыбкими торфяными берегами. Все это создает трудности в проведении наступательных операций. Видно, время не пришло…

— Верно, — не унимался Островский, — но иногда были операции поспешнее, не учитывали трудности, не давали времени командирам на подготовку и не спрашивали их, а только требовали наступать.

Действительно, 200-я стрелковая дивизия пришла с Урала укомплектованная по штату, обученная. Выгрузилась из вагонов и пошла в район сосредоточения, восточнее Поддубья. Весна, дожди, дороги раскисли, с большим трудом передвигались солдаты. Машины остались на месте. Все, что можно было положить на повозку, взяли с собой, а остальное имущество сложили в кучку около станции разгрузки. Дивизия не дошла еще до района сосредоточения, как получила приказ — наступать на Рамушево с задачей перекрыть рамушевскую горловину. Командир дивизии полковник К. П. Елшин собрал командиров полков и отдал устный боевой приказ. Машинистка Мария Кубатько отпечатала тут же текст приказа на машинке, а начальник оперативного отделения Акчурин разослал его по частям. Ни командир дивизии, ни командиры полков и батальонов не успели произвести рекогносцировку и отработать взаимодействие, а артиллеристы не пристреляли орудия по целям. С большим опозданием батальоны вышли на исходные для атаки. И только к вечеру с большими потерями ворвались в первую траншею врага, и завязалась кровопролитная схватка.

Вечером полковник Елшин доложил командующему армией и попросил два дня на подготовку, подослать снаряды, но ему отказали.

Так продолжалось две недели непрерывных боев с утра и до вечера. Потом дополнительно ввели 127-ю и 144-ю отдельные стрелковые бригады. И все вместе с 200-й дивизией освободили Присморжье, Александровку, вышли к селу Рамушево, а дальше последовали контратаки врага. Хоть и узкий коридор, но он остался. Противник имел связь с демянской группировкой. Транспорт передвигался под нашим обстрелом.

После посещения Северо-Западного фронта генерал-лейтенантом Василевским операции по ликвидации рамушевского коридора прекратились, и мы перешли к активной обороне. Днем стреляли из всех видов наземного оружия, а ночью вылетали бомбардировщики По-2. Проводили разведку боем на различных участках местного значения, улучшая свои позиции. Действовали внезапно для врага, наносили ему потери и уходили в свои глубокие траншеи.

Во второй половине дня дождь перестал сыпать, хотя ветер дул с реки холодный. Мы попили чаю, отдохнули, поднялись опять на вышку. Теперь уже хорошо просматривался передний край противника, особенно резко выделялась высотка 32,3 с сильно укрепленным ротным опорным пунктом. Она вдавлена в нашу линию обороны. Противник с него просматривает и обстреливает нашу первую позицию. Высотка невелика, не на каждой карте даже значится. Если бы вот не эта поляна и болотце перед ней, то невозможно было бы на местности отличить от других таких же высоток, но она важна в системе обороны для противника и для нас.

Я обратил на нее внимание, еще когда принимал оборону от генерала Корчица. И тогда подумал: ее надо отбить у фашистов.

К вечеру на НП пришли начальник штаба полковник С. П. Тарасов, командующий артиллерией дивизии полковник И. П. Добылев и начальник разведки майор В. И. Зорько. Они поднялись на вышку, рассматривали высотку 32,3. И все мы пришли к единому решению — брать высотку. Эта задача была поставлена командиру 140-го полка Кротову, придали ему две батареи противотанковых пушек и одну 120-мм минометов. Кроме того, вся артиллерия дивизии была в готовности поддержать батальон Казакова, который должен был атаковать высотку.

На подготовку было отпущено три дня. Разминирование проходов возложили на командира 201-го саперного батальона капитана В. И. Гончарова.

Роты вышли на исходное положение в первую траншею.