В боях рожденное Знамя

При взятии Пенны мы захватили склады с боеприпасами и продовольствием, мотоциклы, орудия, станковые пулеметы, автомашины. Немцы не предполагали, что гарнизон Пенны вместе со штабом батальона может оказаться в наших руках. Село Пенна и дорогу Старая Русса — Рамушево они особенно укрепили и даже командиром батальона поставили эсэсовца. Он пользовался особым доверием у командующего 16-й армией и слыл требовательным к подчиненным. Гарнизон дрался, подобно смертникам, — до последнего вздоха. Пленный унтер-офицер Никкель рассказал на допросе, что немецкие офицеры внушили солдатам, будто русские всех военнопленных сначала мучают, а затем убивают.

Преследуя отходящего противника, 11-я армия вышла к реке Ловать и овладела Рамушевом. А 28 февраля войска фронта ликвидировали демянский плацдарм, который враг упорно удерживал полтора года.

Под натиском войск Северо-Западного фронта немцам не удалось закрепиться на выгодном рубеже у реки Ловать. Их отбросили на западный берег реки Редья.

Описывая ход боя за Пенну и ликвидацию рамушевского коридора, я, естественно, не мог назвать всех, проявивших мужество и отвагу. Весь личный состав 182-й стрелковой дивизии показал высокий наступательный порыв и массовый героизм. Раненые не уходили с поля боя, после перевязки возвращались в строй.

Четко и оперативно работал штаб дивизии под руководством полковника Сергея Петровича Тарасова.

Командир 140-го полка подполковник М. И. Кротов и его заместитель по политчасти С. И. Дуров награждены орденами Красного Знамени. Командир 232-го полка подполковник Иван Григорьевич Мадонов, комбат Анатолий Казаков — орденами Александра Невского. Пулеметчик Семенов при наступлении выдвинул свой пулемет вперед на фланг стрелковой роты и обеспечил ее успешное продвижение, при этом уничтожил три пулеметных расчета противника. Вскоре был ранен, но командовал расчетом до конца боя. Награжден орденом Красного Знамени.

За храбрость и мужество старшина Алексей Пупков посмертно награжден орденом Красного Знамени, занесен навечно в списки своего 140-го стрелкового полка 182-й стрелковой дивизии.

Четко и слаженно действовали артиллеристы под руководством полковника Ивана Прокофьевича Добылева.

Задача, поставленная перед 182-й дивизией, была выполнена. Противник, зажатый с трех сторон в тиски, поспешно, с большими потерями выводил свои войска из «котла».

После того как гитлеровская армия потерпела под Сталинградом, а затем и на Курской дуге сокрушительные поражения и стратегическая инициатива перешла к нам, силы Советской Армии, ее удары по врагу нарастали с каждым днем. Фашистские войска растеряли свое преимущество и под ударами наших войск отступали.

Холодная зима 1944 года. В лесах и болотах Калининской области днем и ночью гремели бои. Противник укрепился на водных и высотных рубежах. Я к этому времени уже командовал 150-й стрелковой дивизией, которую принял 1 мая.

3-я ударная армия готовилась к новому и решительному наступлению на Латвию к Балтийскому морю. Необходимо было узнать о целях врага. Нужен был «язык». Кто доставит его? Выбор пал на взвод лейтенанта Бориса Юровского 175-й разведывательной роты. Хотя Юровский совсем молод, но он был уже опытным разведчиком, крепок и ловок, в полной мере сохранял в любой сложной обстановке спокойствие и напористость. В его взводе первым отделением командовал сержант Дорошенко, вторым — сержант Сергеев, третьим — сержант Морозов. Все разведчики во взводе были как на подбор, один одного храбрее. Не раз ходили в разведку и приводили «языков». Посылаем их. Через несколько часов после возвращения с наблюдательного пункта командир взвода Юровский докладывал:

— На высоте с кустарником дзоты противника, один из них намечен для захвата «языка».

До наступления вечерних сумерек пришел начальник разведки дивизии майор Коротенко и спросил разведчиков:

— Как настроение?

— В норме, — ответил Юровский.

— Все взяли? Ракетницу, аркан, фонари?

Коротенко был, как всегда, сдержан, хладнокровен и тактичен. Он коротко уточнил задачу по захвату пленного. И обратил внимание на взаимную выручку групп, непрерывную связь с начальником артиллерийской группы.

Наступила темнота. Разведчики покинули траншеи. Когда до намеченного блиндажа осталось не более ста метров, поползли.

Саперы-разведчики без звука прорезали в проволочном заграждении узкий проход.

Вглядывались в темень, напрягая слух, стремясь определить, откуда и как внезапно ворваться в блиндаж без потерь. Временами вспыхивали ракеты, тогда бойцы падали на снег.

Передний край переползли незаметно, теперь осталось добраться до блиндажа. Подползли ближе, в окне блиндажа увидели сверкающий огонек.

Начали действовать по намеченному плану. Два разведчика из отделения Сергеева без звука сняли часового, другие подкрались к двери блиндажа и рванули ее. За столом сидел младший унтер-офицер. Он не успел даже вскрикнуть, как его разоружили и связали.

Группа Морозова прикрывала отход. Неожиданно разорвалась мина. Вскрикнул сержант Сергеев.

— Ранило? — спросил Юровский.