В боях за Ельню. Первые шаги к победе

Больше о Жукове ни слова. Произведенная замена командира дивизии в описании Даниловича выглядит очень душевной.

«Как-то однажды в свой очередной приезд командарм Ракутин, — пишет Данилович, — отозвал меня в сторону и спросил:

— Кто может командовать дивизией? Ваш генерал Котельников отзывается.

Я тут же назвал командира 315-го стрелкового полка майора Александра Ивановича Утвенко. Вызванный со своего наблюдательного пункта, он получил личные указания командарма и тут же вступил в командование дивизией».

Сам Ракутин о замене командования 19-й стрелковой дивизии оставил историкам документ, который не позволяет сомневаться в драматизме случившегося. Вот что в нем говорится:

«Командующему Фронтом резервных армий

генералу армии т. Жукову.

С вашего согласия мною 1.8.41 г. сняты с должностей и арестованы за бездеятельность и неисполнение боевых приказов командир 19-й стрелковой дивизии Котельников и военный комиссар Дружинин. Материал передан в военную прокуратуру армии для привлечения их к судебной ответственности. Временно командиром

19-й сд мною назначен командир 315-го сп майор Утвенко. Ракутин. 6.8.41 г». (ЦАМО РФ. Ф. 219. Оп. 688. Д. За. Л. 110).

Судя по этой докладной, Ракутин понимал всю нелепость происшедшего и пытался часть ответственности взять на себя, написав, что якобы Жуков только разрешил отстранить командира и комиссара от занимаемых должностей, а инициатором был кто-то другой. Но ни он, Ракутин, ни другие члены Военного совета армии не могли проявить такую инициативу. Ведь до сего времени они не предъявляли претензий к командованию 19-й дивизии, больше того, они спокойно воспринимали и даже поддерживали похвалу в его адрес на страницах газеты «За честь Родины». Поэтому вместо «с вашего согласия» следует читать: «По вашему приказанию».

Генерал И.Н. Руссиянов, командовавший в то время 100-й дивизией, рассказывал после войны писателю Владимиру Карпову: «Жукова я знал еще, когда он командовал четвертой кавалерийской дивизией, стоявшей в городе Слуцке. Я тогда командовал стрелковым полком, мы часто встречались на совещаниях, на вечерах и по другим поводам. Я знал его крутой характер, бывают минуты, когда возражать ему не следует».

Ни Котельников, ни Дружинин до этого дня с Жуковым не встречались, крутого его характера не знали. Они хотели разговаривать с ним на равных, как положено командирам Рабоче-Крестьянской Красной Армии, как должно поступать коммунистам, «носителям передовой идеологии». А случилось нечто иное.

Можно предположить, что на командном пункте 19-й дивизии произошла сцена, в чем-то похожая на описанную Константином Симоновым в романе «Солдатами не рождаются». В первой его главе автор рассказывает, как командарм Батюк примчался на НП дивизии, которая участвовала в боях за Сталинград и с утра не прошла вперед ни одного метра. Он «с порога беспощадными площадными словами стал крестить Серпилина», командира дивизии. Серпилин молчал, потому что знал Батюка. Но замполит, полковой комиссар Бережной «не своим, задавленным голосом спросил, перебивая Батюка посреди его ругани:

— Товарищ командующий, разрешите обратиться?

И голос его был таким, что Батюк остановился и взглянул на Бережного.

— Я не знаю, почему молчит командир дивизии, — сказал Бережной, — но как же вы смеете с нами так говорить, как будто мы ваша барская дворня, нерадивые холопы! Какой же вы коммунист после этого, товарищ командующий?..

Батюк с искаженным лицом надвинулся на Бережного, и Серпилин уже вскочил, чтобы встать между ними, но Бережной сам отступил на два шага в угол блиндажа, заложил руки за спину, из багрового стал белым и сказал:

— Не подходите, товарищ командующий, я этого и отцу не позволял!

И Батюк опомнился. При всей его грубости и даже хамстве жило в его душе непогасшее чувство солдатской справедливости».

Батюк — литературный герой. Он, как пишет Симонов, мог дать волю рукам.

Жуков — конкретная личность, ставшая исторической. О его требовательности, сопровождавшейся грубостью, тоже написано много. Некоторые очень жестко его осуждают, некоторые оправдывают, ссылаясь на суровость военного времени. Лишь немногие вспоминают, как разговаривал с ним его ближайший начальник. Ведь в тот день, когда Жуков приступил к подготовке ельнинской наступательной операции, он сам был под колпаком. Если не таким, под который он отправил Котельникова и Дружинина, то в чем-то похожем на тот, какой он надвигал на генерал-майора Глинского. Судьба бывшего начальника Генерального штаба висела если не на волоске, то на очень тонкой ниточке. В этом легко убедиться, прочитав в «Воспоминаниях и размышлениях» маршала Жукова главу «Ликвидация ельнинского выступа противника».