В боях за Ельню. Первые шаги к победе

Полковник Илларионов, представляя майора Бабаджаняна к награждению орденом Красного Знамени, писал: «Благодаря умелому руководству командира полк под ураганным артиллерийским и минометным огнем противника был втянут в бой с преимущественным расположением на местности батальонов… Бойцы и командиры смело шли на штурм господствующих высот… Командир полка во всех опасных случаях немедленно появлялся на этих участках, личным героизмом и отвагой выправлял положение и двигал подразделения вперед».

А.Х. Бабаджанян, не получивший эту награду и, возможно, не знавший о представлении к ней, в своих воспоминаниях написал:

«К нам на НП прибыл командир дивизии полковник И.Д. Илларионов. Подойдя к нам, он обнял меня, а затем Пивоварова и растроганно сказал:

— Победителей не судят! Молодцы!»

На войне командирская суровость и трогательная мужская нежность шли рядом…

В документах тех дней засвидетельствованы храбрость и героизм командира второго батальона 395-го полка капитана Александрова. Будучи трижды ранен, он продолжал вести батальон в бой, прокладывал путь всему полку, ведя своих бойцов в атаку. В соседнем 102-м мотострелковом полку командир первого батальона лейтенант Бочевский тоже сам лично вел своих бойцов в атаку. Заметив в овраге группу фашистов из 18 человек, он смело бросился на них. Все восемнадцать штыками и прикладами были уничтожены. Здесь же были захвачены два орудия противника. Мужественно сражался командир саперной роты младший лейтенант Головков. Попав в окружение, он дрался до последних сил, до последнего патрона. Видя безнадежность своего положения и не желая сдаваться в плен, Головков застрелился.

Решительно действовали воины и других соединений. Под их натиском противник отступил на реку Стряна. На этом рубеже бои в течение 7—12 сентября успеха нашим войскам не дали. Фронт остановился на линии Яковлевичи, Марьино, Ляды, Б. Тишово, Леонов выселок, Озеренск, Бобылево, Кукуево, Соловеньки. Здесь противник отбивал атаки малочисленных войск 24-й армии, в составе которой произошли существенные изменения. Были выведены на переформирование 100-я, 107-я, 120-я и 127-я стрелковые дивизии, которым предстояло стать гвардейскими, а также 102-я танковая и 303-я стрелковая дивизии, два артиллерийских полка РГКА и дивизион PC. В подчинении генерала Ракутина остались 19-я, 103-я, 106-я, 309-я малокомплектные дивизии, 6-я и 9-я дивизии народного ополчения города Москвы, пополненные до штата военного времени, но в боях не участвовавшие.

Противник, заняв жесткую оборону, продолжал ее укреплять. В тот день, когда в Ельню возвратилась советская власть, Гитлеру пришла новая идея. 6 сентября он издал директиву № 35, предписывавшую подготовить наступательную операцию группы армий «Центр» с задачей: уничтожить войска Красной Армии, находящиеся восточнее Смоленска, посредством двойного окружения в общем направлении на Вязьму. Фельдмаршал фон Бок, обрадованный возможностью исполнить свое давнее желание первым войти в Москву, срочно со своим штабом разработал план операции и предложил ее назвать «Октябрьский праздник». Гитлер, одобряя план действий войск, не согласился с наименованием операции и 19 сентября предложил ее назвать «Тайфун» (Безыменский Л. Укрощение «Тайфуна». С. 84, 90).

Командование Красной Армии, разумеется, не имело точных сведений о гитлеровских планах, оно могло лишь делать выводы, исходя из собственных наблюдений за действиями противника. И потому только 27 сентября войска Западного фронта, Резервного и Брянского фронтов получили директиву о переходе к жесткой обороне. До «Тайфуна» оставалось 3–5 дней.

Ракутин, как прежде, большую часть времени проводил в войсках. Приблизился к фронту и штаб армии: из Волочка он перебазировался в Мархоткино Дорогобужского района.

В конце месяца наблюдатели передовых подразделений и разведчики, посещавшие занятую немцами территорию русской земли, заметили там необычное оживление, свидетельствовавшее о сосредоточении новых сил. 29–30 сентября было установлено, что немцы вытаскивают свою артиллерию на передний край обороны. Ракутин принял ряд мер, чтобы повысить боеготовность своих войск, но главная беда состояла в том, что ослабленные дивизии до сих пор не получили пополнения людьми, в стрелковых полках насчитывалось от двухсот до четырехсот активных штыков. Не густо было и с боеприпасами у артиллеристов.

1 октября в 6 часов 30 минут утра противник начал внезапную ожесточенную артподготовку по всему фронту 24-й армии. С небольшими перерывами она продолжалась целые сутки и захватила тактическую глубину в четыре-пять километров. Немецкие орудия били с позиций, расположенных так близко к переднему краю, что даже днем с нашей стороны были ясно видны вспышки орудийных выстрелов. Артиллерия 24-й армии отвечала на огонь противника не в должной мере, так как было мало снарядов. В 103-м гаубичном полку майора Асатурова, например, суточная норма составляла всего лишь восемьдесят снарядов.