В боях за Ельню. Первые шаги к победе

Оперативная группа комдива Буркова прибыла в район Ельни вместе с главными силами дивизии. Узнав от капитана Омелюстого, что Ельню заняли части 46-го танкового корпуса, который входит во вторую танковую группу генерал-полковника Гудериана, полковник Бурков произнес:

— Надо же так случиться, первый бой — и с самим Гейнцем Гудерианом, старым знакомым!

Их знакомство произошло в начале тридцатых годов в военном городке под Казанью, возведенном германскими строителями. Там проходили шестимесячные специальные учебные сборы советских и германских танкистов, и на этих занятиях выступал полковник Гудериан, получивший впоследствии неофициальный титул отца германских танковых войск. Тогда и запомнил его молодой советский танковый командир Василий Бурков.

Теперь его танкисты, мотопехота и артиллеристы сосредотачивались в лесном массиве южнее и юго-восточнее Ельни. С холмов, возвышавшихся над окружающей местностью, хорошо был виден город с малоприметными, в основном одноэтажными постройками и поднявшейся над ними пятиглавой церковью.

Для рекогносцировки и организации разведки времени не было. Полковник Бурков и командиры полков рассматривали на рассвете город в бинокли, старались определить занятые противником позиции, определили цели для ударов артиллерии.

Проглотив вчера лакомый кусочек Ельню, немцы утром вели себя спокойно, не спешили продолжить наступление на позиции нашей 19-й дивизии. Взоры их командования были обращены в сторону Дорогобужа, к деревне Каськово, где как раз в это время передовой Гудериановский отряд оказался под интенсивным артиллерийским огнем двух дивизионов пушечного артполка полковника Бармотина.

Полковник Бурков, рассматривая Ельню в бинокль, не мог различить каких-либо признаков расположения войск. Но по стуку топоров, приглушенным командам офицеров и периодически возникающему шуму моторов сделал вывод, что немцы готовят огневые артиллерийские и минометные позиции, намереваясь отбить контрнаступление наших частей. За церковью угадывалось скопление танков, которые немецкое командование, возможно, намеревалось использовать для поддержки своей группировки у деревни Каськово, а возможно, для обороны Ельни.

В любом случае надо было спешить, чтобы упредить противника, взять инициативу в свои руки.

В девять часов открыли огонь артиллерийские полки 19-й стрелковой и 104-й танковой дивизий. Командир 103-го гаубичного артполка майор Асатуров, батареям которого пришлось вчера побывать в немецкой ловушке, но благодаря храбрости воинов удалось без особых потерь вырваться из вражеского кольца, напоминал своим бойцам:

— Отомстим фашистам за вчерашний день!

Первой послала свои снаряды батарея лейтенанта Баланина. Вслед за нею открыли дружную стрельбу батареи младшего лейтенанта Бредихина и лейтенанта Родионова. Артиллеристам хорошо была видна местность, и они с уверенностью били по предполагаемым скоплениям войск противника.

В 9 часов 30 минут из леса двинулся вперед батальон наших танков, за ними пошли в атаку цепи пехоты дивизии Котельникова. И вот тогда вступила в действие находившаяся в Ельне вражеская артиллерия. Наши артиллеристы, прикрывая свои танки и пехоту, направили свои удары на обнаружившие себя огневые позиции неприятеля. На помощь немцам пришла авиация. Немецкие пилоты сбрасывали бомбы на наши танки и пехоту, снова заходили на цели и бомбили, бомбили. А когда фашистские самолеты уходили на юго-запад, наши танкисты и пехотинцы опять старались продвинуться вперед. Но не все… Уже пылало несколько танков Т-26, уже навсегда приникли к ельнинской земле многие воронежские да орловские молодые ребята…

Бой продолжался весь день… Первую скрипку в нем играли артиллеристы, стараясь бить по видимым целям. Асатуровцам удалось отомстить противнику. Когда наблюдатели обнаружили колонну грузовиков с пехотой до 200 человек, а за пехотой мотоциклистов, огонь был беспощаден. Все поле усеялось трупами («За честь Родины», 1941 г., 29 июля).

Труднее было танкистам и пехотинцам, действовавшим сообща. Особенно мешали им фашистские пулеметчики, засевшие на колокольне, ставшей узловым пунктом вражеской обороны в Ельне.

Полковник Бурков решил ввести в бой более мощные машины батальона капитана Степана Федоровича Шутова. Группу быстроходных танков по личной просьбе возглавил политрук Иван Загорулько, заявивший Шутову:

— Опыта у меня больше. На финской приходилось действовать в не менее трудной обстановке.

Вслед за группой политрука Загорулько пошли танки старшего лейтенанта Вейса, немца по происхождению, и старшины Ковальчука. Чтобы отвлечь или рассеять внимание противника, комбат Шутов в километре правее основных сил батальона ввел в бой три машины, но хитрость не помогла. Большая часть немецкой артиллерии сосредоточила огонь на танках Загорулько. И вдруг Шутов увидел, как по броне его машины забегали остренькие язычки пламени.